FORUM-EVOLUTION.ru

Текущее время: 29 мар 2024 11:19

Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 106 ]  На страницу Пред.  1, 2, 3, 4, 5, 6  След.
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Re: Психология.
СообщениеДобавлено: 16 июл 2019 21:47 
Не в сети
Активный участник
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 май 2010 17:00
Сообщений: 3479
Александр Лоуэн (Alexander Lowen, 23 декабря 1910 — 28 октября 2008) — американский психотерапевт.

Александр Лоуэн родился в Нью-Йорке, в семье эмигрантов из России. Получил юридическое образование — степень бакалавра по науке и бизнесу в Городском университете Нью-Йорка. Обучался у Вильгельма Райха по классу характероанализа. В 1951 получил степень доктора медицины, пройдя обучение в медицинской школе Женевского университета.

Создатель метода «Биоэнергетический анализ» и один из основателей Международного института биоэнергетического анализа. Исследователь проблем сексуальности. Автор ряда книг по телесно-ориентированной психотерапии.

В своем методе Лоуэн совмещает работу с телом и психоаналитический процесс.

1. Терапия, которая работает с телом

Доктор Лоуэн анализирует наиболее часто встречающиеся симптомы, такие как головная боль и боль в пояснице, и показывает, как от них можно избавиться, уменьшая мышечное напряжение, создающее их. Иллюстрированная схематическими рисунками по биоэнергетическим упражнениям эта книга должна принести свободу, уверенность и радость тысячам мужчин и женщин.

2. Депрессия и тело

Книга показывает, как мы можем преодолеть депрессию, задействуя свои скрытые жизненные силы, обучая сознание и тело отзываться и реагировать так же глубоко и интенсивно, как хорошо настроенный инструмент реагирует на руки виртуоза.

3. Предательство тела

Тело покидают, когда оно, вместо того, чтобы приносить удовольствие и ощущаться, как ценность, становится источником боли и унижения. В таких случаях человек отказывается принимать свое тело или отождествляться с ним. Он отворачивается от него. Он может игнорировать тело или пытаться трансформировать его, придать ему более желательный вид, соблюдая диету, снижая вес и т. д. Но пока тело остается объектом эго, оно, хотя и может служить предметом его гордости, но никогда не обеспечит радости и удовлетворения «живого» тела.

4. Радость

В этой книге доктор Лоуэн показывает и рассказывает, как вы могли бы с помощью комплекса простых и приятных упражнений отвоевать ощущение и состояние естественной радости (казалось бы, навсегда утерянное вместе с детством), высвободить энергию чувств, закрепощенных разнородными стрессами, гармонизировать личную жизнь, обрести уверенность и счастье.

5. Секс, любовь и сердце: психотерапия инфаркта

"Лишая сердце любви, вы подвергаете свою жизнь опасности" - таково предупреждение доктора Лоуэна. В погоне за успехом человек западной цивилизации подчас утрачивает связь с собственной природой, что ведет к стрессам, многочисленным заболеваниям и внезапной смерти
Как избежать этого, наполнив жизнь сердечным теплом и удовлетворенностью, и рассказывает эта книга

6. Психология тела

Известнейший психолог, основатель мощного направления современной психотерапии подводит итог работы всей своей жизни. На многочисленных убедительных примерах он показывает, как объединив сексуальность и духовность, любой из нас может вернуться к естественной и совершенной жизни.
Тело и душа, мораль и секс - гармонично взаимопроникают и взаимодополняют друг друга в естественном состоянии. И о том, как достичь этого, и написана эта книга.
Прочтите эту книгу - она может по-настоящему обновить ваше сердце.

7. Удовольствие. Творческий подход к жизни

Эта книга, написанная необычайно ясным языком, эмоционально и искренне, посвящена удовольствию, чувству, неразрывно связанному с полноценной творческой жизнью, ибо «способность к удовольствию является также способностью к творческому самовыражению». Это чрезвычайно актуально, поскольку свойственное многим людям стремление к власти, соперничая со стремлением к удовольствию, подавляет творческое начало и становится причиной возникновения мышечных напряжений. Упражнения, предложенные в этой книге, помогут телу заново обрести свою естественную свободу и спонтанность, помогут человеку стать более открытым для удовольствия и наслаждения жизнью.
Книга станет приятным чтением как для профессиональных психологов, так и просто для вдумчивых читателей, интересующихся вопросами психологии.

8. Физическая динамика структуры характера

Жанр книги «Физическая динамика структуры характера» ее автор, известный американский психиатр, практикующий аналитик и телесно-ориентированный психотерапевт Александр Лоуэн определяет как биоэнергетический анализ. Опираясь на психоанализ Зигмунда Фрейда, в частности на его положение, что «Я есть прежде всего выражение телесного Я», и вегетотерапию Вильгельма Райха, Лоуэн формулирует основные биоэнергетические принципы аналитической терапии, устанавливает связи и их закономерности между строением тела и особенностями личностных проявлений. Данные связи и определяют так называемую структуру характера.

9.Любовь и оргазм

Сексуальная незрелость, тревога и конфликты на сексуальной почве, эмоциональная экспрессия сексуальности, а также природа и функции оргазма и его связь с человеческой психикой - таковы основные темы книги знаменитого психолога Александра Лоуэна, явившейся результатом двадцатилетних исследований.

книги.

https://vk.com/id18738202?w=wall-100760657_11542


Вернуться к началу
 Профиль Отправить личное сообщение  
 
 Заголовок сообщения: Re: Психология.
СообщениеДобавлено: 31 июл 2019 12:31 
Не в сети
Активный участник
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 май 2010 17:00
Сообщений: 3479
За психическим здоровьем – к деревьям!

Согласно исследованию, опубликованном в журнале JAMA Network Open, проживание в районе с большим количеством деревьев уменьшает риск развития психологических расстройств и улучшает общее состояние здоровья.

В результате обсервационного клинического исследования (в котором исследователь собирает данные путём простого наблюдения событий в их естественном течении, не вмешиваясь в них активно) выяснилось, как зеленые влияет на психическое здоровье. Результаты показали, что проживание вблизи деревьев может давать свои преимущества.

В исследовании принимали участие около 47 000 взрослых жителей Австралии. В его ходе ученые смотрели на то, как жизнь рядом с различными зелеными насаждениями (включая деревья, траву и кустарники) может быть связано с риском развития психологических расстройств, депрессией или тревогой и вообще не лучшим состоянием здоровья.

В течение последующих шести лет были изучены три пути развития событий. По словам авторов, наличие большого количества деревьев в районе проживания человека снижает вероятность развития стресса и улучшает общее самочувствие. Ни один из признаков «зеленой зоны» не был связан с депрессией или тревогой. Наличие преимущественно кустарниковой засадки не всегда давало какой-либо результат. А вот преобладание травянистой растительности было связано с более частыми жалобами на плохое самочувствие и распространенные психологические расстройства.

Нужно понимать, что исследование имеет несколько ограниченрй являются несколько ограниченными, так как результаты в отношении здоровья и доступности зелени были основаны исключительно на опросах участников. Причём, зеленые зоны со временем могли сокращаться в некоторых областях, что также может допускать несовершенность исследований.

http://neuronovosti.ru/za-psihicheskim- ... -derevyam/


Вернуться к началу
 Профиль Отправить личное сообщение  
 
 Заголовок сообщения: Re: Психология.
СообщениеДобавлено: 04 авг 2019 21:27 
Не в сети
Активный участник
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 май 2010 17:00
Сообщений: 3479
Зеркало демиурга
Власова Юлия Валерьевна — кандидат психологических наук, Индивидуальный член Международной ассоциации аналитической психологии, супервизор, психодраматерапевт, Юнгианский аналитик.

Выздоровление наркозависимого: сопровождение на пути Индивидуации
Когда практик начинает писать статью, т. е. пробует сделать свой опыт материально овеществлённым, он неизменно сталкивается с определёнными трудностями, поскольку разговорная речь отличается от письменной, и рассказать о своей работе несоизмеримо легче, чем написать о ней. И я в данной работе не избежала подобных сложностей. Как передать энергию, азарт, боль, тревогу, агрессию словами? Ведь я собираюсь повествовать о глубинной терапевтической работе с наркозависимыми, контингентом, однозначно признанным целой плеядой специалистов весьма сложным для длительной терапии. Четырнадцать лет практики позволяют мне делать какие-либо выводы, предлагать различные идеи, оспаривать некоторые точки зрения. Но мне хочется передать ещё и чувства, а не только размышления.

Демиург в переводе с греческого означает народный труженик. Более точно мою профессию не назовешь. Я занимаюсь психотерапией с наркоманами в государственном учреждении, в обычном наркологическом стационаре города Рязани, последние семь лет в должности психолога-методиста, а значит, воспитателя, бессменного супервизора и поддерживающей фигуры для молодых и дерзких специалистов. А главное, в моей профессии существует Клиент — современный российский наркоман с низкой мотивацией к излечению, агрессивный, растерянный, отчуждённый...

Большинство из них приходят, чтобы снять абстиненцию и продолжить употребление наркотиков после недолгого перерыва. Но есть немногие, которые остаются в психотерапии, о них и пишу. О них, о терапевтах, о процессе, об особенностях трансформации — индивидуации на том отрезке пути, который приходится пройти вдвоём. А также о том, с чем и с кем придётся столкнуться на этой дороге.

Мне сразу придётся принести предполагаемому читателю извинения за порой резкий тон, неизящные выражения, безапелляционные суждения. Так получается помимо сознания — когда описываешь непосредственно содержание работы, чувствуешь себя ветераном войны, создающем мемуары в назидание молодым.

Перефразируя популярную поговорку, скажу: есть три вещи, в которых разбирается каждый: как воспитывать детей, как лечить простуду и третья, чуть менее популярная, — как лечить наркоманов. И вдруг мне предложили поделиться своим опытом по поводу последнего. Конечно, я бы предпочла рассказать, как лечить простуду. Всё, о чём я буду говорить ниже — это лишь практический опыт и рассуждения о нём. Я допускаю, что существует множество взглядов на эту проблему, многие практики достигают успеха, основываясь на совершенно иных концепциях, используя другие практические действия. Полагаю, что это зависит от личности терапевта. Не секрет, что методы, успешно зарекомендовавшие себя как блестящие, порой сияют только в руках автора. Но вопрос влияния личности терапии здесь обсуждаться не будет. Я расскажу об опыте своего учителя, опыте коллег, своём опыте, и при этом постараюсь быть предельно честной и откровенной.

Отражение Силуэта
Приняв решение написать что-либо, неизбежно думаешь о читателе, невольно приспосабливаясь к его нуждам. Конечно, был сильный соблазн написать серьёзную статью, схожую с авторефератом диссертации. Так писать привычнее и безопаснее: «по мнению N...», «X знает, кто полагает, что...», наконец, «исходя из вышеизложенного...» А в середине — всё по пунктикам, по структуре. К такой статье придраться сложно, видно, что писал серьёзный человек. Главное, чтобы всем понравилось, верно? Но не хотелось правильного, хотелось живого и реального. В размышлениях о жанре и модели предполагаемой статьи, я проходила мимо аптеки, где в огромном количестве валялись упаковки от легального препарата, из которого юные кустари-алхимики готовят отнюдь нелегкий наркотик из группы опиатов, по мощности наркотического действия приравненный к героину. Реальность. ...Вот она! Современный наркоман, в большинстве своём, не покупает наркотик, он его добывает, изготавливает. В структуру личностных изменений, характерных для зависимостей, включён значимый элемент, звено в цепи наркотического поведения — активация бессознательных структур, направленных на извлечение запрещённого зелья из доступной материи. Современная алхимия. Явление, практически незнакомое большинству зарубежных коллег (Предпочитаю не перечислять страны, где актуально кустарное изготовление наркотиков.), но рядовое в российских условиях.

И мне стало ясно, что в последнюю очередь следует думать о том, чтобы текст понравился. Есть реальность, есть работа, есть опыт, этого достаточно. Люди, которые не работают терапевтически с наркозависимыми, но, конечно, знают, как это делать, в любом случае будут недовольны статьёй. В свою очередь, те, кто работает, могут с чем-то не согласиться, но всё равно добудут себе что-то полезное из этого текста.

Сразу поясню, что есть истинные наркоманы, т. е. одержимые употреблением, а есть потребители, для которых наркотик выполняет функцию средства, смягчающего тот или иной симптом, например, посттравматический стресс. Для наркологов особой разницы нет, поскольку клинические признаки могут быть схожими, но в глубинной психотерапии разница принципиальна. Мы работаем с основой, первопричиной, а не последствиями, если наркотизация есть только способ защиты либо совладения с невыносимыми переживаниями, пришедшими извне, она лишена той энергетической насыщенности и нуминозности, характерных для истинных наркоманов. Очень быстро в терапевтическом процессе на первый план выходят травматические переживания, а «наркотические» становятся тусклыми, и постепенно исчезают. И здесь я собираюсь говорить про настоящих наркоманов, тех, кто ищет, готовит, употребляет и именно это — платформа их личностной организации на настоящий момент. На самом деле те, кто работает с настоящими наркоманами, с трудом внятно говорит правду, потому что нет слов, максимально полно описывающих то, что происходит в терапии, до и после неё, но зато постоянно присутствует некое чувство неправды, если можно так сказать. Описание подобного практического опыта трудная методологическая задача. Мы можем познать происходящее только посредством отражения в своей душе, а знания необходимы лишь для того, чтобы распознать, что же именно отражает внутреннее зеркало терапевта. Отражениям посвящена эта небольшая работа.

Существует огромное количество подходов к реконструкции личности, искажённой вследствие нахождения в наркотическом мире. Все известные мне способы делают акцент почему-то на одном—двух факторах искажений, они становятся мишенями психотерапии (термин не мой). У меня вообще вызывает сомнение термин «мишень» в контексте терапии. Насколько подсказывает жизненный опыт и здравый смысл, наличие мишени у одного человека, предполагает наличие оружия у другого. При чём тут терапия? Это, в лучшем случае охота, в худшем — пальба по мирному населению во славу социально одобряемого поведения. Например, берётся за основу идея, что у наркоманов нарушена способность заботы о себе. Все терапевтические силы брошены на обучение способам адекватной заботы о себе. Предполагается, что коррекция этой структуры автоматически приведёт к выздоровлению. Или, например, у наркозависимых сверхжёсткое Супер-Эго. Размягчают. Какие-то однобокие подходы. Я в них не вижу самой личности, человека, только отдельные фрагменты.

Крайне редко, в основном, не в академических научных работах, а в свободных размышлениях коллег встречаются подходы, предполагающие исследование в терапевтическом процессе самого главного, того, что и делает наркомана наркоманом — зелья, его действия и всей атрибутики наркокультуры. Я рассуждаю о том, что наркотик, как нечто важное, сакральное, будет то и дело проявлять себя в образах, символах, переживаниях, порождённых клиентом. Несомненно, это инициирует соответствующий архетипический материал и у терапевта. Особенно ярко и выпукло такое явление заметно в ситуации психотерапии кустарей-алхимиков, т. е. тех, кто готовит наркотик самостоятельно, или систематически прибегает к помощи других алхимиков. То есть, к подавляющему большинству современных российских наркоманов, моих повседневных клиентов.

Я признательна Луиджи Зойя за то, что он — первый, кто внятно указал на нуминозность наркотических переживаний и бытия в наркотическом мире. За эти годы я познакомилась с огромным количеством литературы, научной, документальной, художественной, посвящённой наркотикам и их потребителям. Каждый из нас рано или поздно, вырабатывает свою концепцию, пусть даже весьма неоформленную, существующую скорей в эмоциональном поле, нежели в виде ментальных конструктов. У меня была возможность сверять полученную извне информацию с памятью о собственных переживаниях, приобретённых в течение трёх лет собственного опыта тесного взаимодействия с наркотиками.

Было время, когда для меня было очень важно познакомиться с опытом других людей, помогающих наркозависимому стать здоровым. Я была настолько наивна, что верила в такую категорию — быть здоровым, как альтернативную «быть зависимым». Сейчас очевидно, что это далеко от истины — прекратить употреблять наркотики и сфабриковать приемлемое социальное лицо вовсе не означает здоровья и развития. Чаще даже напротив — ремиссия, без возможности развития, вызывает подавление креативности, постоянное ощущение недовольства, физические проблемы, и даёт один приз — одобрение общества: «ты всё сделал, как нам надо». В эту статью я там и тут поместила кусочки из раннего произведения Стругацких «Малыш». История, придуманная известными российскими фантастами-бунтарями, — на мой взгляд, самая лучшая метафора наркоманского бытия. Человеческий детёныш, брошен на дно коллективного бессознательного — грозного, не поддающегося ничьей рационализации и рефлексии. Малыш не знает о том, что находится в руках неких всемогущих сил, сделавших его таким, какой он есть. Он отвергает людей, полагая, что это его личное желание, но на самом деле это отвержение внедрено в бессознательное ребёнка аутизированными силами планеты. В свою очередь люди, желая вернуть дитя в лоно человечества, подходят к нему с общепринятыми стандартами, что приносит Малышу сильный дискомфорт. История не имеет ни счастливого, ни трагического конца. Терапия с наркозависимым тоже не будет иметь хэппи-энда с пожиманием руки аналитика и благодарственными письмами к Рождеству. Человек просто пойдёт своим путём, и пусть он не оглядывается. Конечно, если будет настоящая, подлинная терапия, а не подстройка Персоны под стандарты коллективного сознания.

Отражение Теней
Уже упоминалось, что самые разные психотерапевтические школы, не говоря уже об ортодоксальных психиатрических направлениях, имеют свои, достаточно противоречивые взгляды на то, что происходит во внутреннем мире наркомана. Вслед за Зойя я хотела бы отделить подходы к терапии алкоголиков от подходов к терапии наркоманов. Несмотря на схожесть клинических проявлений, влечения, толерантности, дегенеративных органических изменений мозга, основное существенное различие состоит в том, что наркотики — запрещённое, т.е. оттеснённое в Тень зелье. Алкоголь интегрирован коллективным сознанием. По поводу пьянства на Руси существует предостаточно и трикстерного фольклора, и политической патетики, и академических рассуждений самых разных отраслей наук. Наркотик же продолжает быть «вещью в себе», частично доступной познанию обывателя посредством эпатирующих опусов («исповедь наркомана»), соответствующих устрашающих рекламных роликах. Так и должно быть — общество защищает само себя от теневых энергий наркотизма, поэтому, несмотря на то, что информация о наркотиках и наркоманах в СМИ часто далека от истины, основную свою задачу она выполняет — показывает, что наркотики это очень плохо.

Мы не можем быть свободны от коллективного сознания, и в то же время не можем быть свободны от тех миссионерских обязанностей, которые взяли на себя, когда решили заниматься психотерапией с наркозависимыми. Поэтому ожидаемо, что Клиент придёт к нам вместе со своей личной Тенью, с Тенью коллективной, пожмёт руку нашей Тени, и будет врать, врать, врать. ...А мы будем слушать, слушать, слушать...

Когда к нам в кабинет приходит человек, зависимый от наркотиков, мы находимся на перекрёстке четырёх «теней»: наркомания как коллективная Тень, личная Тень потенциального клиента, собственная Тень психотерапевта, наконец, в процессе формирования терапевтического альянса образуется и растёт Тень собственно терапевтического процесса. Нахождение внутри такого энергетического поля может вызвать значительное эмоциональное напряжение, как у терапевта, так и у клиента. Тень, как известно, доступна нам в виде проекций. Огромное количество проекций концентрируется в пространстве между Эго и окружающим миром клиента, между Эго клиента и терапевта. Процесс осознания проекций — всегда значительный душевный труд, порой непереносимый. Поэтому часто контакта не происходит, анализ прерывается, фактически не начавшись. Иными словами, задохнулись в клубах чёрного дыма. Анализ этого метафорического «дыма» обнаруживает следующее. У терапевта, помимо лояльного социуму негативного отношения к наркотику, может быть неосознанное любопытство, даже зависть к клиенту. У клиента в тень оттеснены энергия, желание изменений, потребность в заботе и доверии. Причём отсутствие этих качеств в осознаваемом пространстве детерминирует агрессивно-настороженное, а иногда провокационное поведение обоих участников терапии. Клиент и терапевт заинтересованы друг в друге, но различие бессознательных мотивов создаёт высочайшую эмоциональную напряжённость при внешне спокойном вербальном контакте. В конце сессии оба ощущают неудовлетворённость и усталость. Долго такое выдержать невозможно, хочется прекратить взаимодействие. Есть одно упражнение, применяемое в супервизии: терапевту предлагается подумать и назвать темы, которые никогда не поднимаются на сессиях. Не исключено, что эти темы укажут на составляющие компоненты тени процесса. Так, проработав семь месяцев с молодым человеком и окончательно устав от своей невероятной измотанности (к слову, он также постоянно испытывал напряжение), я задала этот вопрос себе. Ответ пришёл странный, неожиданный, — мы никогда не говорили о деторождении, несмотря на то, что клиент имел грудного сынишку, а его семью мы обсуждали неоднократно. Я предположила, что что-то рождалось в тени процесса, но оставалось для нас закрытым. На следующей встрече, я, рискуя вызвать у клиента недоумение, спросила, что он думает о рождении детей. И произошло нечто волшебное — парень как будто выломал одним ударом скрытую дверь внутри себя. Он начал горячо рассказывать о собственном трудном рождении, о том, что маму после родов положили в больницу, а его отдали бабушке, вплоть до признания со слезами в том, что он опасается, что я тоже из-за него заболею и уйду. Его привязанность, потребность в терапевте уже родилась, но факт рождения остался невидим. Правда, такие меткие попадания, скорее, редкость, но время от времени изучать тень процесса необходимо, эта игра стоит свеч.

Отражение Персоны
Первые годы работы в наркологии я обучалась терапии зависимостей у американских коллег. Мне не очень импонировало их стремление к упрощению и строгой систематизации. Для них основной приём в терапии зависимости — это проработка патологических защитных механизмов. Выглядит это следующим образом. Механизмы тщательно проклассифицированы, каждый специалист снабжён табличкой с названием соответствующей патологической защиты, сведениями о формах её проявления и способах вербальной проработки. Остаётся только выполнить действия сообразно инструкции. Для этого они (специалисты) активно используют конфронтацию, а возникающее при подобных интервенциях возмущение клиента интерпретируют как сопротивление лечению. И вторично подвергают зависимого конфронтации. А ведь клиенту в этот момент очень больно. И не всегда удаётся убедить, что эта боль обусловлена реакцией болезни на терапевтическое вмешательство. Болит душа, мучительным переживаниям подвергается человек, а не абстрактная «зависимость». Поддержка и контейнирование не предусмотрены — за этими вещами клиент направляется в группу самоподдержки. У них ведь наркозависимый никуда не уйдёт, он связан страховкой, т.е. финансовыми обязательствами, с одной стороны, и обязательным, юридически контролируемым посещением группы самоподдержки — с другой стороны.

Вмешательство происходит по следующей схеме: доктор — терапевт очистит от защитных механизмов (без анестезии), заплаканный клиент стремительно побежит в группу «Анонимные Наркоманы», а там его и поцелуют, и на ранку подуют, и пожалеют, а главное — скажут, что «у нас тоже так было». После такого тёплого приёма клиент остаётся в группе. Известно, что программа «Двенадцать Шагов» изначально была духовно ориентированной. Её высоко оценил К. Г. Юнг в письме к основателю программы Биллу Вильсону. Юнг подчёркивал значение обращения к духовному в психике в процессе исцеления от химической зависимости. Но когда принципы «Двенадцати Шагов» инсталлировались в медицинские и реабилитационные учреждения для наркоманов, они утратили самую главную сущность — духовную основу. Появились профессиональные выздоравливающие — консультанты по химической зависимости, множество предписаний и регламентов о том, как проводить группы, штампованных структурированных заданий для наркоманов. Отмечу, что процесс стандартизации программы «Двенадцати Шагов» начался в США, в Россию этот метод пришёл уже в достаточно рафинированном виде. Задания состоят из шаблонных вопросов, порой бессодержательных, на которые необходимо ответить, затем доложить на групповой встрече, где проводится обсуждение ответов. Отказ отвечать расценивается как сопротивление лечению. Но я, например, не смогла бы ответить, на такой вопрос: «Назови три дела, которые ты сегодня сделал для усиления своей зависимости?». Наверное, сопротивляюсь... Группы и индивидуальное консультирование проводят люди с поверхностными знаниями, т. е. со средним образованием по специальности «социальный работник в области наркологии». Каким разрушительным образом это влияет на их профессиональную самоидентичность, вопрос, остающийся пока без ответа... Могу сказать только, что статус профессионального больного представляется чем-то противоестественным. Наркозависимый получает деньги за воздержание и постоянную апелляцию к прошлому опыту, где тут развитие и созревание личности? Опираясь на личный опыт общения с консультантами по химической зависимости, могу сказать, что нередко эти люди имели непомерно раздутую персону, в работе не брезговали избыточной авторитарностью, скрывая недостаток знаний за вычурным сленгом. Впрочем, не сомневаюсь, есть и другие, позитивные, примеры.

Моё мнение, что основное «слабое звено» подхода, ориентированного на группы самоподдержки в том, что за борт из содержания терапии выброшены взаимоотношения наркотика и личности, конкретного человека, конкретные тесные личные отношения с наркотиком. Своим взглядом на сущность этих взаимоотношений я поделюсь ниже.

Уникальность личности потерялась, места для духа не осталось. Полагаю, что то, что было предназначено как некие вехи для объективной трансформации — Индивидуации, превратилось в свод упражнений для конструирования и тренировки социально приемлемой персоны. Этому же способствуют и официальные критерии, используемые в России, для оценки качества ремиссии наркоманов: внешний вид, наличие адекватной работы/учёбы, отсутствие правонарушений и симпатии к криминальной культуре. Нет вопросов, обращённых к духовному и душевному благополучию личности. В результате нередко встречаешь клиентов, находящихся на стадии тяжёлого душевного кризиса, на грани разрушения, но внешние критерии остаются вполне удовлетворительными.

То есть в медицинской отчётности современной наркологии критериями выздоровления считаются лишь относительная социальная адаптация и отсутствие рецидивов. Самореализация и личностное развитие категориально не рассматриваются. Поэтому выздоравливающий вынужден самостоятельно искать пути к внутренней свободе, этого требует Самость. Иногда выбираются тупиковые пути. Так, зависимость от наркотиков сменяется игроманией, занятиями бодибилдингом, которые часто носят навязчивый характер, становятся самоцелью. Известно, что определённая часть выздоравливающих начинает заниматься различными духовными практиками, порой небезопасными для психического и физического здоровья. Львиная доля этой «определённой части» просто находит для себя способ ещё большего регресса. Тоталитарные секты считают наркозависимых удобным контингентом для вербовки, их одержимость — плодотворная почва для прививки преданности гуру и членам секты, а слабая связь с реальностью — прекрасное условие для любых внушений. Незаметно для себя, порой при одобрении родных, наркоман, оставив наркотик, попадает в более тяжёлую зависимость, предметно направленную на разрушение и без того непрочного Эго. Даже привязанность к Двенадцати-шаговым группам, зацикленность на них мало напоминает настоящую личную свободу.

«У меня вчера был эмоциональный срыв. Я проявил агрессию на бабушку. Позже я проработал эту тему со своим спонсором и осознал, что это была скрытая тяга к наркотику», — монолог на группе самоподдержки русскоязычного молодого человека. Кстати, понятие «эмоциональная трезвость», как необходимое условие поддержания ремиссии, присутствует в концепции, принятой в группах самоподдержки. Это вовсе не означает ясность сознания и спокойствие духа, увы, это означает умышленное избегание любых сильных эмоций. Где тут плацдарм для личностного роста — не понимаю. Как известно, личность развивается, испытывая кризисы, переживая противоречия. Соответственно, такие процессы немыслимы без сильных чувств. А тут они под запретом? Впрочем, любое доброе дело психологической ориентации легко превратить в нечто выхолощенное, бесцельное и бесполезное. Достаточно формализировать процесс.

Но и в глубинной (включая аналитическую) психотерапевтической работе можно — незаметно так — выскользнуть на поверхностный уровень. Полагаю, что происходит это от бессилия терапевта в попытке ускорить процессы изменения и в жажде увидеть позитивные сдвиги, хоть чуть-чуть. Ситуация развивается следующим образом: работаешь-работаешь, клиент расцветает, он порозовел, приходит в чистой рубашке, улыбается иногда. Душа терапевта под воздействием этих видимых факторов наполняется здоровым профессиональным нарциссизмом. Супервизоры хвалят, коллеги восхищаются, появляется репутация Специалиста. Вдруг клиенты начинают наркотизироваться один за другим. В чём дело? В Персоне, способной легко меняться и раздуваться. Персона наркомана очень пластична, возможно, это единственная доступная ипостась психики, которая остаётся не ригидной. В период активного изготовления-употребления она постоянно находилась в действии, обеспечивая процесс. Чтобы добыть первичную материю и остальные материалы, или ресурсы для добычи наркотика, надо быть актёром, способным за короткий срок исполнить несколько ролей. Вот обычная практика наркоманов по добыче ресурсов, предлагаю попробовать: без тренировки и репетиции обойдите соседей в своём подъезде и у каждого попросите по 500 рублей. И завтра повторите процедуру. И послезавтра. И каждому соседу, не важно, знакомому или нет, вы должны будете рассказать такую историю, чтобы отказать не посмели. Задача сложная, но, ведомые своей одержимостью наркоманы решают её легко. А тут всего двух человек обмануть — себя и терапевта, разве трудное дело? Персоне даже напрягаться не надо.

Воспоминания клиентки: «Я без наркоты уже давно, у меня в руках красный диплом психолога. У моего психотерапевта наворачиваются слезы на глаза. Это очень трогательно. Он столько со мной возился, я счастлива, что могу его порадовать наконец-то. Ночью мне снится сон, что я маленькая, вхожу в комнату, на полу лежит мама, ей отрезали голову. Я пытаюсь приклеить голову назад. Я просыпаюсь в ужасе, иду курить и трижды гашу сигарету о коленку. Так мне меньше страшно. Никому не расскажу». А какая у неё была Персона, у этой девушки, ремиссия которой насчитывала на момент описываемых событий уже пять лет...

Чем сильнее укрепляется и растёт Персона, чем большее количество энергии инвестируется во внешние атрибуты личности, тем гуще становится Тень, насыщеннее и опаснее. И она всё труднее для осознавания! Рано или поздно концентрация теневых энергий достигнет критических показателей, наступит зловещая развязка, вплоть до психотического отреагирования.

Отражение Родителей
Ещё на стадии сбора информации о раннем развитии клиента терапевт не раз ужаснётся — настолько искажены ранние объектные отношения. К тому же обнаруживается, клиент уже проглотил, отложил где-то внутри значительное количество деструктивных посылов, индуцируемых родителями. То есть отрастил злобных интроектов. Давно, много лет назад. ...Пока наркотизировался, интроекты «спали», а с прекращением употребления проснулись и развили активную деятельность. Частенько именно под их давлением он и приходит в терапию, это их позитивный вклад в дело сохранения жизни, его нельзя игнорировать. Естественно, клиент ожидает, что терапевт присоединится к ним и поможет догрызть окончательно. Бесспорно, у нашего клиента, как и у любого человека, есть и Эго и Самость, и Ребёнок, потенциально готовый к развитию, но на начальных этапах терапевтических встреч в их наличие остаётся только верить. Контакту доступны только интра-родители, напоминающие жестоких и кровожадных богов примитивных племён. С ними терапевт общается, порой довольно долго. Ригидные самобичующие высказывания, склонность к обесцениванию, глобальным обобщениям, устойчивая тенденция попадать в «повреждающие» ситуации, т. е. организовывать и воплощать карательные операции в отношении самого себя. У терапевта в голове карусель от бесконечных «я негодяй», «наркотики — гадость», «я причинил много горя близким» и так далее. Удивительно, но часто специалисты расценивают оглашение деклараций подобного рода как позитивный фактор, расценивая это как появление критичности. Но отличить позиционирование родительских интроектов от подлинной критичности легко по контрпереносным переживаниям — хочется кричать: «Не верю!» — настолько сильно ощущение фальши.

Опрокидывая все известные мне методологические критерии, принятые в психотерапии, я до поры до времени встаю на сторону агрессивных внутренних интроектов против маленького и беспомощного внутреннего Дитя наркомана, поддакивая на каждый выпад против себя и жизни в целом... Как это ужасно ни звучит, я отдаю себе отчёт в том, что именно я делаю. Попробую объяснить. Внутренние агрессоры, обычно представленные теневыми родительскими архетипами или архетипической демонической защитой, которую прекрасно описал Дональд Калшед (См. Д. Калшед. «Внутренний мир травмы. Архетипические защиты личностного духа». — М., 2001.), терзают не только внутреннее Дитя, но и огрызаются на весь внешний мир. Получив себе союзника в виде психотерапевта, они ослабляют железную хватку, делегируя ему значительную долю агрессии. Очевидно, что, получив союзников, бойцы расслабляются. Тут-то и наступает пора их нагло предать и начинать работу по отделению настоящего человека от различных пиявок, вампиров и прочей нечисти. При этом моё собственное внутреннее Дитя продолжает оставаться в контакте с Дитём пациента, регрессивной и замученной частью. Достигается такая позиция жёстким трюком. Я вызываю в себе конфликт, схожий с внутренним конфликтом клиента, его конфликтом с внешним миром, и его конфликтом с телом, и его конфликтом с другими. До той поры, пока не появится ощущение, что тебя подвесили в пустоте и разрывают на части. Из этой позиции легко контактировать и с внутренним мучителем клиента, и с терзаемой частью. Энергетически такие фокусы страшно выматывают, хорошо, что такого рода приёмы занимают достаточно короткий промежуток времени, больше 10 минут выдержать невозможно, да и не требуется. Технически исполнение трюка не вызовет сложностей при условии хорошего осознавания и чувствования собственного внутреннего антагонизма между родительскими интроектами и детской ипостасью души.

Вот почему я не считаю, что каждый может заниматься глубинной терапией наркозависимых. Дело не в способностях или специальных дарованиях, дело в свободном выборе отдать свою душу на растерзание, на периодическое воспроизведение внутреннего Армагеддона и платить за это соответствующим образом. Наивно считать, что возможно по-настоящему работать с наркоманом и при этом остаться неповреждённым. У нас тут лаборатория повышенной вредности. Необходимо периодически заботиться о восстановлении, кто как считает нужным.

Отражение Призраков
Все было бы слишком просто, если бы клиентом на нас навешивались только проекции агрессивных интроектов. Как было бы славно, если бы оказались правдой концепции многих уважаемых психоаналитиков о том, что наркотик есть замещающий объект — кормящий, ласкающий, дарующий самоценность. Наркотик — химическое, чуждое естественной человеческой природе вещество, сакральное зелье, вводящее, а порой и втаскивающее в мир коллективного бессознательного и принуждающее рано или поздно подчиняться законам, настолько противоречащим человеческой природе, насколько и представить себе нельзя. А что же Эго? А Эго растерянно, Эго подчиняется, пытается хоть как-то объяснить то, что объяснить нельзя. Эго беспомощно и блокировано, рационализация есть его последний аргумент внутреннему и внешнему мирам. А мы — бодрые и разумные, — следуя Миннессотской модели «Двенадцати Шагов», всеми терапевтическими орудиями, имеющимися в наличии, нападаем на рационализацию клиента, срываем с него защиты лихо, как насильник —одежду и чуть позже совершенно искренне удивляемся, что клиент: а) регрессировал, б) возобновил наркотизацию, в) психотически отреагировал, г) сбежал от нас, д) ушёл в деструктивную секту. ...Думаю, что практики смогут продолжить этот список.

Мы забываем о том, что нас троё в терапевтическом пространстве, долгое время будет трое: терапевт, клиент и призрак наркотика. При этом клиент постоянно в congressus subtilis, по средневековой христианской демонологии в соитии с бестелесным демоном. Конечно, демон-наркотик его насилует, хотя под видом страсти и любви. Преждевременное нападение на защиты только поддержит насильника в овладении. Мы можем стать соучастниками изнасилования.

Мне не хочется об этом говорить, но терапевт также мало защищён от демонического соблазнения. Рассказы клиентов о наркотических переживаниях часто бывают так насыщенны и вдохновенны, что терапевт принимает безумное решение сам прикоснуться к запретному, т. е. попробовать наркотик. Причём, акт такого рода всегда предваряется хорошей рационализацией на тему «чтобы лучше понимать». Терапевт уходит в наркоманскую Тень и не возвращается. Что тут скажешь? Безусловно, чтобы вытащить клиента из тьмы надо туда спуститься. Приходится спускаться, но не вступать в запрещённый контакт с демоном, он не намерен отпускать своих жертв и рад каждому новому существу, которого можно поиметь.

— Что делать? — спросил Малыш, — Ты придумал?
— Придумал, — ответил Комов. — Ты возьмёшь меня к себе. Я посмотрю и сразу многое узнаю. Может быть, даже всё... — Об этом я размышлял, — сказал Малыш. — Я знаю, что ты хочешь ко мне. Я тоже хочу, но я не могу. Это вопрос! Когда я хочу, я всё могу. Только не про людей. Я не хочу, чтобы они были, а они есть. Я хочу, чтобы ты пришёл ко мне, но не могу. Люди — это беда.
Аркадий и Борис Стругацкие, «Малыш».

Я всё думаю, почему так мало тепла, эмоциональной окраски в описании клинических случаев зависимых, каковых в последние несколько месяцев пришлось прочесть немало. Всё так строго, сухо, будто работал не человек, а робот. Некто планомерно разбирал клиента по деталям, а потом опять собирал. Я тоже этим грешу, как выяснилось. Чего мы так опасаемся? Неужели признаться в содержании своих контрпереносов? Причём, те, кто работает с «простыми», т. е. с независимыми клиентами, куда менее бесстыдны, смелее признаются в своих чувствах, возникающих в процессе работы. И о ненависти говорят, и о вожделении, и о напряжении. О чём мы не говорим? Может быть, о страхе и стыде?

— А почему тебе было плохо?
— Потому что люди.
— Люди никогда никому не вредят. Люди хотят, чтоб всем вокруг было хорошо.
— Я знаю, — сказал Малыш. — Я ведь уже говорил: люди уйдут, и будет хорошо.
— От каких действий людей тебе плохо?
— От всех. Они есть или они могут прийти — это плохо. Они уйдут навсегда — это хорошо.
Аркадий и Борис Стругацкие, «Малыш».

Отражение Ночи
Неизбежно наступает момент, когда клиент приходит в полную негодность, что характерно для любой терапии. Разница только в степени выраженности. В нашем случае картина может выглядеть достаточно грустно. Клиент истощаем, тяготится контактом, чувствует угрозу, которая скрывается в надвигающейся близости. Всё становится скучным, ничего не радует. Да ещё ретивый нарколог назначает антидепрессанты, что только растянет тоску во времени. Алхимики говорят — нигредо, наши клиенты называют это пережжёнкой. Это чернота чернот, нигредо нигредо. Я говорю о пролонгировании, затягивании депрессивной стадии терапии. «Чёрная» фаза обязательна, без неё не будет основы для рождения нового, это необходимо. Но в работе с личностью, поражённой наркотиком, когда наступает момент нигредо, я сразу становлюсь бдительной, как следователь на пенсии. Моя задача — не пропустить момент готовности клиента выходить из чёрной субстанции, т.е. не «пережечь», «снять с огня», помочь подняться росткам нового в психике. Иначе депрессия приобретает затяжной характер, доходит до уровня клинических форм. Дважды я сталкивалась и с самым страшным разрешением депрессии — самоубийством. Суицид наркомана, активно использующего наркотик, явление, увы, нередкое. Вдвойне больно, когда они уходят на этапе выздоровления. Два креста на моём кладбище, и одна записка с упрёками... Коллеги, пережившие подобный опыт, простят это эмоциональное отступление. Я нуждаюсь в том, чтобы подчеркнуть — я помню.

Чаще, конечно, трагедии не происходит — клиент просто опять начинает добывать и употреблять наркотики. А это пока всё же драматический жанр.

Итак, клиент «завис» на стадии депрессии. Всё, что могло сгореть, сгорело. Кажется, продукт (т. е. контакт) погиб безвозвратно. Всё приходится начинать сначала. Однако, повторное прохождение всех стадий терапевтического процесса будет быстрей, и клиент, и терапевт уже имеют опыт, который, как и неудачу, можно и нужно обсуждать. Распознавание надвигающейся «черноты чернот» достаточно простое — по контрпереносам: где-то минут за двадцать до начала встречи появляются сладкие грёзы на тему «хоть бы не пришёл». Хочу также сказать, что готовность клиента завершить депрессию покажет себя в появлении энергии, чаще агрессивной. Иногда важным указателем становятся энергетически насыщенные сновидения. Но, как раз процесс выхода из депрессии наркомана имеет мало специфических признаков. Он выходит из депрессии, как все люди, важно не пропустить этот момент!

Депрессивное состояние — это и о сопротивлении. Его надо отличить от действия защит. Защищающийся наркоман активен, может быть агрессивен, стать Трикстером, едко высмеивающем всё и вся, т. е. будет действовать. Даже если обороняется молчанием, то молчит очень энергично! Сопротивление же выглядит иначе: клиент тихий такой, бледненький, голос монотонный, иногда сосёт палец или спит. Это если вообще изволил явиться. Пропуск сессий с последующим, а не предваряющим звонком — обычное явление. Причины выдвигает разные: «забыл», «не ходил транспорт», «болела голова». Удивительно, что подобным образом выглядит и сопротивление терапевта, палец только реже сосёт. Когда клиент в сопротивлении, не имеет смысла угощать его какой-либо аффективно заряженной информацией, а также спешить с интерпретацией. Никто вас не услышит, формально отзовутся и всё. В этой точке процесса, который я называю «остывание», надо понимать, что горячий, важный материал готов. Он рядом, но есть страх обжечься, травмироваться. Если спокойно переждать этап сопротивления, особенно молчание и невнятность, и не позволять себе слишком аффектировать от нетерпения, сопротивление свернётся быстрее. Вспомните кухню — сколько раз лопалась посуда, когда мы слишком рьяно пытались остудить что-то горячее. Так и атака на сопротивление легко приведёт к потере теменоса. Восстанавливать его потом трудно. Сопротивлению содействует Тень клиента.

Повторю, что в терапевтическом альянсе скопившаяся энергия Тени создаёт тяжёлую атмосферу. Наркоманы часто без предупреждения уходят из психотерапии, возвращаются к употреблению наркотиков. Кажется, что это внезапный и ничем не объяснимый процесс. Однако, терапевт, способный к рефлексии, может заметить скрытые сигналы собственного бессознательного, которые указывают на грядущее неблагополучие или разрыв контакта: ощущение беспомощности, внезапно возникающей злобы на клиента, телесную скованность. Нередки долгие тягостные паузы. Даже опытные терапевты, которые умеют спокойно выдерживать пассивность клиента, могут ощущать в этот период дух, присутствие чего-то зловеще-невыносимого. Как затишье перед грозой. Обращение к чувствам клиента в этот момент обычно бесплодно — мы получим холостой, нейтральный ответ: «не знаю», «всё в порядке». Имеет смысл сделать смелый шаг и направить свет непосредственно в Тень, т. е. возразить клиенту: «Нет, всё не в порядке», или сказать о своих чувствах: «Эта пауза меня тяготит». Так мы призываем клиента бесстрашно исследовать то, что происходит, не оставляем его наедине с Тенью. Да и сами остаёмся честными, и, что немаловажно, в контакте с собой.

Описывая подавленность, хочу рассказать о полярном состоянии, знаменующем предпсихотическое состояние — беспричинная весёлость, даже эйфория. Клиент оживлён, многословен, смеётся. Сначала можно даже обрадоваться, наконец, что-то позитивное. Но чуть позже внимательный взгляд заметит излишнюю суетливость, болезненный блеск глаз, изменённый тембр голоса, несвойственные ранее выражения. У терапевта возникает сильное беспокойство, даже страх, желание покинуть терапевтическое пространство, т. е. убежать. Это уже не затишье перед бурей, а напряжение после услышанного сигнала воздушной тревоги. Такое состояние у клиента находится на пределе компетенции психотерапевта, оно в неизмеримо большей степени обусловлено органическими причинами, нежели психологическими. Тактика однозначная — клиента надо попробовать успокоить (а успокоить смеющегося во много раз труднее, чем плачущего) и мягко, но настойчиво склонить к врачебной помощи. Вообще, всегда хорошо иметь контакт с грамотным психиатром-наркологом. Пугать не хочется, но если наркозависимый клиент не получит в этот момент медикаментозной помощи, он обречён на психотический эпизод, который имеет тенденцию к длительности. К счастью, с такими состояниями имеешь дело редко, они больше свойственны ранним этапам абстиненции, когда ещё идей пройти психотерапию у клиента и в проекте не было.

Отражение Отражений
Анализ и интерпретация переноса — самый сложный этап терапии. Экстрим, проход порога. Кто захлебнётся: клиент, терапевт или треснет непрочная лодочка терапевтического процесса? Почему? Мы столкнёмся со стыдом. Стыд, ведь перенос всегда про любовь, а любовь про чувства, а чувства — стыдно, неловко и страшно. Хотите, чтобы от вас навеки сбежала противная девчонка-наркоманка? Спросите её: «А ты милочка, не влюбилась ли в меня?». Только вы её и видели! Кстати, с парнями сей фокус тоже эффективен. Если вы и ваша клиентка женщины, поговорите с ней о привязанности, о восхищении вами, о желании походить на вас. Не просто уйдёт, но и вернётся к наркотикам. Соответственно, аналогичным образом могут прогнать клиента и мужчины. Несомненно, часто мы бессознательно стремимся избавиться от клиента. Но иногда и вполне сознательно, особенно если собственный стыд продолжает быть труднопереносимым. На нашей практике, изгнание клиентов всегда осуществлялось под самыми благородными предлогами, поскольку по разнообразию рационализация не имеет себе равных. Только очень подробный анализ того или иного случая позволял обнаружить личный стыд терапевта, заставляющий его прекратить терапевтические отношения.

Я вообще игнорирую до поры до времени чувства, адресованные мне, относясь к этому как к явлению природы: есть, заметно, и ладно. Вот если сам клиент что-либо проявит про отношение ко мне, тут уместно и помочь проговорить, учитывая, что актуализируется много стыда, который надо немедленно сбросить в какой-нибудь заранее приготовленный контейнер. Кто именно должен контейнировать — очевидно. Но очень потихонечку: всё в порядке вещей.

Куда более бодрая картина в ситуации отреагирования негативных чувств. Тут не просто фасилитация требуется, а катализ кипения, бурления и взрывов. Глаза только покрепче надо зажмуривать, чтоб не повредить. Получите и за маму. И за папу. И за милиционера! Жаль, не могу показать рисунок, как мне выковыривают печень и выдавливают глаза. Впечатляющее зрелище. Скажет или сделает гадость и быстренько поглядит — не развалился ли терапевт на куски? Не наподдаст ли в ответ? Не останется ли спокойным, как танк — самый, кстати, неудачный терапевтический ход. Оставаясь бесстрастными при откровенном нападении, мы даём понять клиенту, что он ничтожество. Он выводит нас из себя, а мы не реагируем, значит, он ничего не может, значит, его просто нет. Бойкотов в его жизни уже было достаточно — его переживания, поведение грубо игнорировались, либо реакция оказывалась неадекватной. К тому же, ощущение внутренней пустоты впервые 2—4 года воздержания от наркотиков обусловливает беспомощность. Это состояние трудное, хочется каким-то образом почувствовать контакт с миром, возможность на него влиять. И он нападает, кусается, скалит зубы — как можно оставить такие явные призывы без ответа?

X. Спотниц, баюкатель шизофреников, рекомендует в случае угроз ответить тем же (См. X. Спотниц. «Современный анализ шизофренического пациента» — СПб., 2005. С. 259.). С российским наркоманом этот номер не пройдёт, поскольку предложение будет принято с азартом. Потасовка начнётся, однако. Прецеденты бывали. ...Вполне достаточно сказать, что вам неприятно, обидно или как-то ещё. Главное сказать (или рявкнуть) искренне и напрочь в этот момент забыть все классические каноны психотерапии, согласно которым ни в коем случае нельзя содействовать спонтанному регрессу клиента — допускается только искусственно созданный регресс в терапевтическом альянсе. Не соглашусь. Подумаешь, регрессивные части клиента окажутся удовлетворены на какое-то время! Позже можно этот материал проработать. Правда, не очень приятно признавать перед клиентом, что ему удалось тебя достать, но никто приятных ощущений в работе с нашим контингентом и не обещал. Это вам не ставшая доброй традицией истерическая девушка с темой сепарации от мамы и отсутствием «отношений». С нами некто другой и нечто другое.

«...Тебе всё время бросается в глаза человеческое. А ты подойди к этому с другой стороны. Не будем говорить про фантомы, про мимикрию — что у него вообще наше? В какой-то степени общий облик, прямохождение. Ну, голосовые связки... Что ещё? ...Оборотень это, если хочешь знать! А не человек. Мастерская подделка».
Аркадий и Борис Стругацкие, «Малыш».

Явление, похожее на перенос, возникает в процессе достаточно быстро, причём расцветает стремительно. И отцветает. И расцветает. И отцветает. То идеализируют, то обесценивают, то не замечают, то во сне видят... От такого мелькания и быстрой смены отношений рябит в глазах. Трудно понять, что происходит и почему. Нет, это не потому что у клиента проективная идентификация и расщепление, грандиозность и обесценивание, интроекция и смещение и прочее. Это приобретённая физиологическая и социальная способность моментально менять эмоциональные состояния. То есть свойство наркоманской личности.

«А ведь это они научили его выбрасывать защитные фантомы, научили мимикрии, — в человеческом организме нет ничего для таких штучек, значит это искусственное приспособление... Постой, а для чего ему мимикрия? От кого это он приучен защищаться? Планета-то ведь пуста! Значит, не пуста».
Аркадий и Борис Стругацкие, «Малыш».

Не только псевдоперенос мерцает, а вся структура, рисунок того, что происходит, способен к мгновенной трансформации, причём, кажется, без причин. Вот наш клиент демонстрирует пограничное поведение. Начинается работа. Но только терапевт выработал необходимый темп, почерк и встал на определённую позицию, как хлоп! — перед вами обсессивный невротик: умывается по десять раз в день и проверяет газ по сто. Ага, истерик — разражается инсайтом психотерапевт, ибо, как известно, истерики моделируют любые состояния легко и непринуждённо. На следующую сессию к нему приходит «шизофреник», порой даже с бредовыми включениями. Все превращения происходят с человеком под тем же именем и в том же теле. Долго я решала загадку таких перевёртышей, решала я, решали мои коллеги. Есть версия, проверенная на практике, вполне может считаться за подтверждённую гипотезу. Наркоман реагирует на наши контрпереносы, Бог знает, каким чутьём угадывая наше настроение и отношение, причём раньше, много раньше, чем мы сами догадаемся. И моментально меняет внутреннюю структуру, делая её соответствующей неосознаваемому состоянию терапевта. И вторая причина — гиперсенситивная реакция на требования социума. Так навязчивости, а следом и фобии часто возникают при поступлении на работу, где есть регламент времени, необходимость соблюдения сроков. Возможно, даже после прекращения наркотизации сохранилась тесная связь с коллективным бессознательным, которая была активирована в изменённом состоянии. Шаманы ведь тоже умеют превращаться в различных, нужных для дела птиц и зверей, и алхимики могут, безусловно. То есть, мы имеем дело со своеобразной формой взаимодействия с миром. Весьма нелёгкой и неудобной для терапии формой, к сожалению. В утешение коллегам могу сказать, что такое явление с развитием терапевтических отношении потихоньку свернётся, наш наркозависимый клиент научится рефлексировать более «открытым» способом, причём, в первую очередь, он будет достаточно точно отражать состояние терапевта, не в пример лучше, чем своё. Слабое, конечно, утешение — наличие такого свойства у клиента, но одновременно, это и немалая ценность, важно правильно использовать её в работе.

Из практики. Я после одного мероприятия, где двое чужих, совершенно ненужных мне мужчин на протяжении часа треплют мне нервы и достоинство абсолютно глупыми вопросами. Решаю этот мерзкий эпизод забыть. Через неделю я встречаюсь с клиентом. Совершенно неожиданно, вне контекста наших предыдущих встреч, он начинает рассказывать мне клочок из своего бандитского прошлого, как он с другом затащили какую-то девчонку в кусты и поочерёдно изнасиловали. ...Некоторое время спустя мы обсуждаем алхимию, я рассказываю, что средневековые алхимики умели делать глазные капли, чтоб видеть чужие тайны. Клиент оживляется на предмет поиска рецепта и немедленного изготовления таких капель для собственных нужд. Моя первая мысль: «Тебе-то они зачем?! Куда ещё капли? И так всё видишь». Имейте в виду, у большинства из наркоманов такие капли есть. Удивляет это странное сочетание способности включаться в скрываемое и редкой эмпатической слепоты. Наши клиенты лучше «видят» наши тайны, но простейшая рефлексия даётся им с большим трудом. Подобные «капли» не помешали бы и терапевту. Рецепт капель прост: свободное ассоциирование при удержании себя «на волне» клиента. Но это не психотерапевтический приём, а сильнодействующее лекарство, важно соблюдать дозировку, в противном случае можно отравить клиента потоком своей психической продукции, да и пострадать самому. Порой сидишь перед клиентом и вдруг, ни с того ни с сего, всплывают нелепые, вроде не относящиеся к происходящему, мысли и образы. Песня, например, какая-нибудь привяжется. Полагаю, это важные явления, зря они не возникнут, можно попробовать осторожно вытащить их на свет, т. е. озвучить происходящее. Обычно это указывает на значимый материал.

Про проективную идентификацию особо скажу. Я искренне считаю, что это прекрасное явление, которое лучше всего воспел О. Кернберг, ниспослано Высшими силами для того, чтоб нам было вокруг чего альянс строить. С пограничными клиентами она будет мешать работать, а с наркоманами очень даже поможет.

Не так важно, кого в нас видят, как важно, кого или что из нас строят. В чём настоящая потребность клиента, что он будет с результатом своего строительства делать.

Как известно, проективную идентификацию мы можем отследить преимущественно по контрпереносным реакциям. Напомню, что при проективной идентификации клиент из кожи вон лезет в то, что ему привиделось, и пытается заставить нас вести соответствующим образом. Долгое-долгое время наших с ним встреч из нас будут делать монстров самых разнообразных калибров. Здесь я опять хочу обратиться к идее коллективного сознания, в котором употребление наркотиков является девиацией, носит негативную окраску и смещено в Тень. Как бы мы ни демонстрировали свою эмпатию и расположение к клиенту, у него нет никаких оснований доверять нам, поскольку остатки здравого смысла подсказывают клиенту что, если мы нормальны, мы должны плохо относиться к нему, а если мы ненормальны, т. е., принимаем тот факт, что он употребляет наркотики, то зачем бы ему к нам обращаться? Монстры мы и шпионы, скорее всего. Какой нормальный человек будет тепло относиться к неряшливому, пахнущему химикатами грубияну? С точки зрения клиента, тёплое отношение невозможно, ему в очередной раз лгут. Исходя из этой позиции, он и моделирует своё поведение, постепенно всё больше вынуждая терапевта подстраиваться под свои фантазии.

Предпочитаю не заниматься до поры до времени проработкой проективной идентификации и подключать реальность. Считаю некорректным тыкать клиента носом в очевидную разницу между его мировосприятием и тем, что называют общепринятым. Интересней и полезней исследовать монстра, которого наркоман построил из такого скудного материала, как терапевт. Интересно, потому что есть некоторая порочная приятность действительно обнаружить в себе тёмные силы, используя иновидение клиента. Полезно, поскольку, соглашаясь следовать выстроенному образу, достаточно быстро достигается равновесная система «клиент-терапевт». А где равновесие, там и гармония. Только долго такую гармонию держать не стоит, век придуманных монстров недолог, минут через 15 их уже можно разъяснять. Клиенту это понравится, но только при одном условии — если терапевт покажет ему того монстра, которого он сделал из клиента. Не всех монстров можно «проговорить», хорошо, что существуют карандаши, краски и глина. Некоторые рисунки мы с клиентами помещаем на стену, в результате ко мне отказывается ходить санитарка убирать кабинет. А ведь она ещё не знает, что эти чудовища — мои портреты...

По мере сокращения дистанции, клиент всеми силами будет стараться узнать наше личное отношение к употреблению наркотиков, имея справедливые подозрения, что собственная точка зрения его визави может отличаться от общепринятой. Не скрою, что обычно это проявляется достаточно примитивным способом. Терапевту адресуется прямой вопрос, употреблял ли он наркотики сам. На всех наркоманов не хватит терапевтов, которые употребляли в прошлом наркотики, узнали не только светлую, но и тёмную сторону этого процесса, вынесли пытку инициации под названием «воздержание» и поэтому готовы к ответам на подобные вопросы. Мои коллеги обычно отвечают, что отсутствие личного опыта употребления наркотиков не помешает им помочь выздоровлению. Ответ замечательный со всех сторон, кроме одной: «Да, я тебе чужак», — говорит терапевт. Если же он человек более честный, прогрессивный или просто молодой, он начинает рассказывать, например, о своём опыте употребления марихуаны, тем самым, попадаясь на крючок к клиенту (точнее, к его внутреннему образу Наркотика) и втягиваясь в унылую дискуссию о том, «является ли трава наркотиком». Мне кажется, все это ложные ходы, которые тянут время и не позволяют добраться до сути. Несмотря на то, что у меня есть возможность обратиться к своему прошлому, я этого почти никогда не делаю. Знание о том, что терапевт употреблял наркотики, бесспорно, способствует открытости, но никак не подлинной близости. В консультировании возможность обмениваться опытом выздоровления на равных позициях — основа взаимодействия. Но я уже говорила, что такое взаимодействие может способствовать лишь весьма нестойкой социальной адаптации. В глубинной терапии, направленной на индивидуацию, социальная позиция «родственных душ» может привести к формализации и профанации процесса. Консультант — соратник, более успешный товарищ, не брезгующий и советом при необходимости. Психотерапевт, тем более аналитически ориентированный, — навигатор, наблюдатель и корректор самостоятельного процесса развития клиента. Конечно, порой приходится быть воспитателем, доктором и учителем, но в порядке проходящих, недолгих ролей, по мере надобности. Консультант стремится стать близким клиенту, а наша задача — добиться равной близости к терапевтическому процессу. Мне не кажется уместным и целесообразным делиться собственным опытом. Это была моя история, этап моей индивидуации, разве у меня есть моральное право навешивать аналогии клиенту, двигать его в направлении принципа «делай, как я»? Предпочитаю в ситуациях вопросов о наркотиках сразу озвучивать происходящее между нами. Я говорю с ним о том, что человек, который употреблял наркотики по-настоящему, в какой-то своей части навсегда отрезан и отчуждён от окружающего мира, его попытки найти «своего» бессмысленны, на них не стоит тратить время. Каждый, кто не испытывал то, что испытывал он сам, — «чужой». Это касается и людей, которые употребляли наркотики, они тоже в чём-то остаются «чужие», опыт их переживаний субъективен. Вопреки принципам традиционной наркологии, которая рекомендует исключительно негативно оценивать наркотические переживания и побуждать это делать клиента, я говорю правду: те ощущения, которые ты переживал на ранних этапах своего употребления (т. е. когда ещё не было проблем), не переживал никто больше в мире. Это как сновидение, которое только твоё. И ты не найдёшь понимания своих переживаний в этой реальности. И только после того, как мы сможем поговорить об этом экзистенциальном одиночестве с наркоманом, можно свободно говорить о том, на какую именно помощь он может рассчитывать, и в каком объёме она будет предоставлена.

«Я здесь заплыл километров на пять, сначала всё было хорошо, а потом вдруг как представил себе, что это же не бассейн — океан! И, кроме меня, нет в нём ни единой живой твари... Нет, старик, ты этого не поймешь. Я чуть не потонул».
Аркадий и Борис Стругацкие, «Малыш».

Разве можно полностью понять Другого? — вопрос ниоткуда в никуда.

Но чтобы быть вместе разве нужно полное понимание? — ответ.

Отражение Дитя
«...вдруг до меня дошло, что уже в течение некоторого времени я опять слышу нечто — нечто совсем уже странное, совершенно неуместное и невероятно знакомое.
Плакал ребёнок. Где-то далеко, на другом конце корабля, за многими дверями отчаянно плакал, надрываясь и захлёбываясь, какой-то ребёночек. Маленький, совсем маленький. Годик, наверное. Я медленно поднял руки и прижал ладони к ушам. Плач прекратился».
Аркадий и Борис Стругацкие, «Малыш».

И вот мы добрались до его внутреннего Ребёнка. Как много семинаров, тренингов, курсов, ссылок на премудрые статьи на тему «Найди и полюби своё внутреннее Дитя»! Вспоминаю, как меня несколько позабавило прочитанное у Спотница высказывание, что клиент на кушетке подобен ребёночку, спокойно лепечущему в колыбели. Сразу подумалось, что у автора, скорее всего, детей нет. Ни один ребёночек, за исключением тяжелобольных, пятьдесят минут спокойно лепетать в колыбели не будет, да ещё в присутствии взрослого. Общечеловеческий опыт показывает, что дитя будет хныкать, извиваться, требовать, чтобы его вынули, просить есть, а также промокнет. И если он всего этого не получит, то разревётся. Говоря об архетипе Ребёнка, о креативности, нежности, чудесном происхождении, невинности, мы забываем важную вещь, на которую неоднократно указывал Юнг. Каждый архетип одной стороной повёрнут к Самости, а второй — к Тени. И тёмная сторона внутреннего Ребёнка способна свести с ума самого доблестного и структурированного специалиста. Ребёнок пуглив, плаксив, пачкается, берёт то, что нельзя, отвлекается и не знает иных модальных операторов, кроме «хочу». Травмированный Ребёнок, а именно такой он у наркозависимого, без исключений, проявляет все эти качества в полной мере. Прежде, чем мы доберёмся до творчества, любопытства, умения играть, нам придётся сменить не менее тонны терапевтических подгузников и скормить энное количество цистерн терапевтического молока из нашей многострадальной терапевтической груди. Причём грудь будут грызть, а качественное и полезное молоко срыгивать на наши же костюмы, галстуки и туфли. Правда, работа в клинике позволяет носить белый халат. Но лучше, чтобы клиент с самых первых дней знакомства не путал нас с врачами. Задача у нас другая — сопровождать, а не лечить.

Много молодых психологов пришли работать с наркоманами с идеей кормить, нянчить и растить внутреннее Дитя клиента. ...Уходили они с идеей о необходимости эвтаназии некоторых категорий граждан. Чаще всего из наркологии психологи уходят в бизнес — так кажется спокойнее. У меня есть свои хитренькие приёмы для кадрового отбора. Я спрашиваю начинающего терапевта: «Что ты хочешь сделать с клиентом?». Спрашиваю каждый день. И если на протяжении месяца я не услышу ответа: «Хочу выбросить его в окошко» (или нечто, близкое к этому), то предлагаю уволиться. Приходится демонстрировать власть, данную мне государством, поскольку нечестным людям в нашем ремесле нечего делать, они клиентам вредят.

Терапевтам женского пола немного легче справляться с внутренним Дитя клиента. У них архетипически заложено знание о том, что дети — это не только кружева, коляски и беззубые улыбки, но и все неприятности, которые я перечислила выше. К сожалению, это единственное тендерное преимущество в нашей деятельности. Ныне популярный, хотя и регулярно попадающий в опалу, семейный терапевт Б. Хеллипгер считает, что с наркоманом может работать только мужчина, без исключений. Он мотивирует свой постулат тем, что проблема употребления наркотиков всегда тесно связана с нехваткой отцовской фигуры. Утверждения, в которых изобилуют «всегда» и «только» для меня всегда и только сомнительны, спектр семейных историй наркоманов разнообразен, немало случаев и с достаточно сильно выраженной мужской фигурой в семейной системе клиента. Но в чём-то Хеллингер прав, конечно. Чтобы организовать, удержать и сделать функциональным терапевтическое пространство, необходима маскулинная энергия, причём в достаточном количестве. Часто я думаю: хорошо, что у меня хоть Анимус присутствует, частично компенсируя отсутствие физических маскулинных признаков.

Когда мы доходим до стадии работы с внутренним Ребёнком, нас может шокировать высочайший уровень агрессии, который клиент проявляет к самому себе, реже агрессирует в нашу сторону, что я расцениваю как менее удобное, но более зрелое поведение. Эта стадия опасна в отношении реализации аутоагрессивных тенденций, самого разного калибра — от анорексии до самопорезов. Нарастает вина, ощущение своего ничтожества, чувство бессмысленности происходящего, возникает побуждение что-то делать, чтобы заглушить переживания, пусть даже болью. Когда наш клиент сталкивался с теневыми сторонами собственной «взрослой», т. е. существующей на данный момент личности, картина не выглядела драматичной. Он привык, что он плохой — у него плохая Персона с плохим поведением, его отвергает общество, он преступник, его ненавидят близкие, т. е. к нему плохо относится мир. А чем глубже и глубже он уходит в себя и осознаёт собственную уникальность, тем больше у него брезжит надежда, что внутри он хороший, всё, что с ним случилось, — результат нарушенных ранних объектных отношений, отягощённой наследственности, дефектов Супер-Эго... и всё, что угодно, в зависимости от квалификации и предпочтений его терапевта. А тут вдруг обнаруживается загаженная люлька, и в ней не менее загаженный infant terrible. И это пренеприятнейшее чадо моментально начинает общаться с внутренним ребёнком терапевта. Терапевт же, в свою очередь, мог до поры до времени пребывать в уверенности, что уж его-то внутренний ребёночек в полном порядке, весел и симпатичен. Как бы не так! И у нашего внутреннего ребёночка, оказывается, есть теневая сторона. Гадкие и противные дети начинают драться. Вниманию супервизоров! Начинается занятная игра. Теоретически, кажется, что, как только наш клиент начинает проявлять своё внутреннее Дитя, нам бы положено встать в комплементарную позицию и стать ему Родителем. А на практике мы абсолютно незаметно для себя влетаем в конкордантный (совпадающий) контрперенос, позиционируя себя с детской позиции.

Происходит распространённая в детской среде забава под названием «Дурак — Сам дурак». Возникает конкуренция с регрессивных позиций, т. е. не дающая ни победы, ни поражения, ни сознания своей силы, ни признания слабости, т. е. не развивающая, поскольку онтогенетическое время такого противостояния прошло для обоих участников терапии. Игра реализуется из одной сессии в другую, терапевтическое пространство простаивает, движение останавливается. А дети всё дерутся. Я придумывала разные сложные, громоздкие объяснения — отчего происходит эта часто повторяемая ошибка — реагировать ребёнком на ребёнка... Сейчас полагаю, что ответ простой. Наш собственный внутренний Родитель чаще всего не слишком здоров, не очень силён, соответственно, не готов к принятию и вынянчиванию «плохих детей». Почему? Потому, что, если бы он был в порядке, мы бы не стали работать с наркоманами. Достаточное количество психотерапевтов глубинной терапией с сильно разрушенными клиентами не занимаются. А мы слышим внутри себя призыв Раненого целителя, приводящий нас в наркологическую клинику. При встрече с детской частью клиента у нас активизируется наиболее энергетически заряженная структура — т. е. ребёнок. Облюбленный и перевоспитанный семью няньками, и, соответственно, одноглазый. Ходили же мы на тренинги личностного роста в прошлом веке и на личную терапию в нынешнем. Там нас учили и учат любить внутреннего ребёночка и давать агрессивный отпор деструктивным внутренним родителям. Неприглядная картинка чудесной семейки внутреннего мира терапевта: слабый, забитый личной терапией родитель, одноглазый воображающий себя всемогущим ребёнок, разный мелкий люд невыясненного происхождения, наконец, зрелая разумная часть — профессиональное Я, которое просто не способно работать в такой обстановке. А работать надо, причём оставаясь взрослым. Вот почему регулярная супервизия не только «важная и неотъемлемая часть психотерапии», а ещё и клуб, куда профессиональное Я выезжает отдохнуть от «семьи» и пообщаться со зрелыми людьми. Отсюда вывод по выбору супервизора — он должен нравиться вам, а вы — ему. Так и выбирать надо. Нечего смотреть на стенки, где обозначены его регалии и достижения. Тот, с кем приятно общаться, кому вы доверяете, увидит больше, чем тот, кто умнее и опытнее. Приняв решение работать с наркоманами, вы уже ввязались в безумное мероприятие, и не чужой интеллект станет вам наилучшим помощником, а способность сопереживать, интуиция и личная симпатия.

Отражение Я
Про взрослую часть личности наркомана много не скажешь, Эго подавленно иррациональными силами, находится у них в подчинении. Всё, что разрешается репрессированному Эго — рационализировать, как я уже говорила.

Отражение Былого
В анализе прошлого, ещё совсем недавнего опыта клиента хорошо бы постараться не свернуть в бесплодную пустыню.

Дело в том, что «здесь-и-сейчас» нашего клиента разительно отличается от его «там-и-тогда». На первый взгляд, аналогий очень много. Мне вспоминается случай, когда я, молодая и задорная, выступала на одной из психотерапевтических конференций, где делала доклад «Психодрама с инопланетянами». Под инопланетянами я подразумевала, конечно, своих многострадальных алхимиков. Поскольку дело происходило в среде психодраматерапевтов, мне захотелось и кое-что показать. Предварительно важно сообщив о том, что диалог с Наркотиком, как приём психодрамы, обычно заводит в тупик, поскольку ни отреагировать агрессию, ни оплакать потерю клиент не может в связи с отсутствием ресурсов, я продемонстрировала картинки из опыта. Один участвующий на ворк-шопе господин, остепенённый и сертифицированный, конечно, начал снисходительно доказывать мне, что надо было всеми правдами и неправдами (последними — больше) доказать клиенту, что его взаимоотношения с Наркотиком как две капли воды напоминают его взаимоотношения с мамочкой. И тогда, и сейчас спорить с авторитетным господином я не стану. Здесь уже была возможность сказать о разнообразии подходов, и о том, что каждый всё равно будет придерживаться созвучных его душе принципов. У меня не получается свести весь прошлый опыт клиента исключительно к последствиям негативных и травматичных детских переживаний. Думаю, не все подлежит упрощению. Предпочитаю в процессе терапии наркозависимого никогда не забывать о том, что взаимоотношения с матерью и ранние детские травмы — это одна часть работы, требующая одного почерка и методов, а взаимоотношения с Наркотиком — принципиально и методологически иная. И начинать нужно с того, что крепче держит клиента за горло, «не даёт дышать».

Ошибаться чревато последствиями — мы можем увлечься исследованием детских переживаний, клиент азартно подхватит инициативу, поскольку прошлое субъективно кажется безопаснее, да и есть возможность вызвать сострадание терапевта, описывая тяжёлые переживания себя маленького. Причём, сострадание терапевта — вещь, клиенту очень необходимая, как возможная индульгенция в случае срыва, т. е. употребления наркотика. Так вот, пока мы будем исследовать прошлое, интроект Наркотика придушит клиента, символически, конечно, перекрыв все пути энергии, необходимой для развития. Мы будем на терапии вспоминать детсадик, а после сессии клиента охватит выраженное влечение к наркотику. ...И с этим влечением он останется наедине. А позже выяснится, что уже на сессии были признаки психического дискомфорта, которым следовало уделить внимание. Слабо рефлексирующий наркоман сообщит нам об актуализации влечения невербально: будет ёрзать, трогать вены на кистях рук, почёсывать места инъекций. Причём, продолжая повествовать о взаимоотношениях с воспитательницей и детишками. Иногда мы, непонятно чем руководствуясь (вытеснением, скорее всего) не обращаем внимания на эти особенности поведения, увлекшись речевой продукцией.

Время редукции наступит только после того, когда вычурное наркоманское «здесь-и-сейчас» клиента будет распознано, локализовано и признано. Понято — это уже на грани фантастики. Уже говорилось, что понять практически невозможно, да и необязательно. Поясню примером важность адекватной расстановки приоритетов. Представьте себе, что к вам пришёл клиент, которому злые люди отрубили руку. Вы выясняете, что мама приучила его доверять всем людям, особенно людям с топором.

Поэтому, когда пришли люди с топором, он пошёл за ними и дал отрубить себе руку. Неделя за неделей вы роетесь в его взаимоотношениях с мамой, добываете агрессию на неё, без труда доказывая прямую корреляцию между отсутствием руки и маминым педагогическим мировоззрением. Вы тратите время на этот привычный и интересный процесс, забывая о том, клиенту-то сегодня жить надо, и жить — однорукому. Овладевать профессией, где не нужна вторая рука, оптимально использовать оставшуюся конечность, заниматься физкультурой, чтобы сохранить осанку и равновесие и т. д. И это надо делать сейчас. Так и с наркозависимым. Взаимоотношения с утраченным сновидным миром, роль клиента на этой некротической планете, которую называют «химическая зависимость», боль привыкания к общепринятой реальности — вот что важней всего на первом этапе терапевтического альянса. Про маму будет потом. Главное, чтоб это потом состоялось.

Отражение Тела
«Да, видно, нелегко ему здесь пришлось. Планета старательно жевала и грызла человеческого детёныша, но, видимо, привела-таки его в соответствие с собой».
Аркадий и Борис Стругацкие, «Малыш».

Соматика и психосоматика, нудные многочисленные жалобы — так соблазнительно соскочить на привычные рельсы, мол, внимания просят клиенты. Но они болеют взаправду. Болеют часто, долго и упорно. Пропускают сессии, шмыгают носом, ковыряют болячки, ёжатся и порываются уйти пораньше. Им плохо. Можно, конечно, открыть книгу из серии «Пойми, о чём говорят болезни», найти симптомы и проинтерпретировать их клиенту. Таким образом, вы породите множество материала для работы, терапевтическая ценность которого невелика. Психологически значимы не отдельные симптомы, а болезненное состояние в целом. Бурная манифестация соматики в терапии указывает на мощность процессов трансформации, происходящих внутри. Эта трансформация не только на психическом уровне, но и физиологическая перестройка. Одна опытная доктор-невролог придумала замечательную метафору, для объяснения многочисленных болезней наркоманов: они приживаются, как пересаженные цветы. А пересаженные цветы, как известно, долгое время никнут и вянут.

Коль скоро этап болезней неизбежен, и клиент, несомненно, будет по этому поводу тревожиться и злиться, надо как-то реагировать. Иногда их, болящих, жаль, иногда они раздражают, иногда поддаёшься собственной паранойе — не диверсия ли это против терапии? Нет, я считаю, что телесные страдания — необходимое условие инициации, и активизация соматического неблагополучия сигнализирует о вхождении на этот сложный этап. На поверхности клиент демонстрирует потребность в сочувствии, практической помощи, советах, иногда требует послаблений, каких-либо льгот в рамках сеттинга. Но его Самость, жаждущая развития, ожидает от терапевта компетентной сильной поддержки. На этом этапе мы становимся старейшинами племени, наблюдающими за инициируемыми. Внимательное изучение ритуалов инициации в истории человечества показывает, что только внешне испытания проживаются инициируемым в одиночестве. Реально существует невидимая поддержка старших, проявляющая себя лишь в ситуации опасности для жизни. Но инициируемый должен считать, что он один на один с препятствиями.

Обсуждая с клиентами их страдания, я подчёркиваю, что трансформироваться больно, этой боли невозможно избежать, если стремиться к глубоким изменениям себя. Больно гусенице, когда она уже обмоталась шёлком, больно одуванчику обдирать, прорастая, нежные лепестки о жёсткий асфальт, больно змее сбрасывать кожу — наверное, больно, хотя никто из них не стонет и не останавливается, несмотря на риск. Все обряды инициации сопровождаются болезненными вторжениями, ранениями, порой пытками. Иногда инициируемые кричат. Обычно это прощается, но не считается настоящим успехом. Для перехода на более высокий уровень, важно прожить боль, стиснув зубы. Всю боль, начиная от абстиненции («ломки») и обязательного посещения стоматолога, заканчивая болью принятия себя. Он может и должен говорить вам о том, как ему больно и невыносимо, пищать сколько угодно, потому что на этом этапе вы — его поддерживающая сильная часть, содействующая изменениям, и можете помогать ему переносить и удерживать переживания. И в то же время, именно ваша задача — призвать его к мужеству и терпению. Препятствия не длятся бесконечно.

Он пришёл к вам за подлинными изменениями, ему нужны будут сила, воля и свобода. Ему будет трудно. Меня не устраивает концепция терапии зависимостей, при которой предполагается «дотянуть» клиента до невротического уровня (неизвестно, каким образом), и потом работать, как с невротиком. Ещё меньше меня устраивают призывы помочь наркоману снизить притязания и функционировать на минимальном, почти инвалидном уровне, ни к чему не стремясь, ничего не желая. Я считаю бесчеловечным регулируемую выдачу наркоманам наркотиков в течение всей жизни, хотя этот способ и признан экономически целесообразным в ряде европейских стран. Это обрекает их на существование в клетке внутренней тюрьмы, без надежды на освобождение. Я верю в Самость. Я верю в то, что человек рождён, чтобы быть сильным и здоровым. Я знаю, что у каждого из живущих есть потребность в полной реализации себя, и, удовлетворяя эту потребность, мы становимся свободными. Долгий, жестокий, болезненный путь, препятствия, враги, потери. Только так. Свобода стоит трудностей. Если терапевт сам не верит в безусловную ценность свободы, вряд ли он сможет сопровождать наркомана на пути его индивидуации.

«— Нет, — сказал Малыш, — у меня много вопросов к тебе... Но я не буду сейчас спрашивать. Сейчас плохо. Ты не можешь ко мне, я не могу к тебе, слов нет. Значит, узнать всё про меня ты не можешь. Значит, не можешь уйти. Я прошу тебя: думай, что делать. Если сам не можешь быстро думать, пусть думают твои машины в миллион раз быстрее. Я ухожу. Нельзя размышлять, когда разговариваешь. Размышляй быстрее, потому что мне хуже, чем вчера. А вчера было хуже, чем позавчера».
Аркадий и Борис Стругацкие, «Малыш».

Отражение Любви
Сексуальность. А про неё писать нечего. Много вам известно о сексуальной жизни алхимиков? Видели когда-нибудь книгу «Любовницы Парацельса»? Или подобную. Ну, есть какая-то Золотая Дева в алхимическом процессе, но иметь се телесно не рекомендуется, она необходимый соучастник изготовления зелья. Её задача заключается в том, чтобы зарядить эротическими эманациями делателя без прикосновения к нему. Подобная дева обычно присутствует и в современной алхимической кухне. Её задача мало изменилась с веками. Но вот действия весьма своеобразны: она должна мыкаться под дверью кухни и периодически оглашать пространство мольбами: «Гриш, ну скоро ты там!? Вмазаться хочется, сил нет!» Далее, в рамках жанра. Алхимик произносит несколько сакральных заклинаний в адрес девы, но процесс существенно ускоряется, поскольку изготовитель начинает пребывать в предвкушении уже разрешённого плотского общения с девой, которую золотой можно назвать только слишком образно. Дев может быть несколько, так даже лучше. Например, изготовители и потребители амфетамина могут часами рассказывать вам о прошлых сексуальных оргиях, в том числе и о групповых. Как человек неискушённый и наивный, вы можете поверить и даже углядеть в этой вербальной продукции перенос сексуальных чувств на вашу персону. Не стоит обольщаться. Большинство повествований вам дионисийских мистерий существует лишь в фантазиях наркомана.

Попытка поделиться ими с вами — хороший признак, указывающий на наличие доверия, а также на желание эпатировать вас, очередная проверка на прочность: не прогоните ли. Больше никаких посланий откровения такого рода не содержат. Личное бессознательное наркомана искажено настолько, что идея соблазнить и возбудить другого человека без добавления химического вещества не предполагается даже как гипотеза. Тело наркомана долго-долго будет отчуждено, от него самого, да и от вас. Соответствующим образом, отчуждены и телесные импульсы. Единственный способ тела связаться с душой — болеть, о чём я уже повествовала выше. Загадка, на первый взгляд пошлая: Юноша стоит со спущенными штанами, перед ним на коленях девушка. Что они делают? Наркоманы со стажем разгадывают вмиг — девушка помогает парню уколоться в паховую вену. Вот так, никакого секса и пошлости, только рентные отношения.

А где Либидо?

Грёзы девушки-наркоманки, признание в которых состоялось спустя 10 лет. Мой психотерапевт медленно подходит ко мне... Шепчет «Не бойся», он снимает с меня кофточку... — всё пока по плану, правда? — бережно берёт мою руку, ласково сжимает выше локтя... облизывает взбухшую вену... в другой руке у него шприц... он вмазывает меня... — и что дальше? — Психотерапевт уже несколько разочарован, но всё ещё надеется на более интересное продолжение. И... ничего... может быть... вы вмазываетесь вместе со мной... не знаю... Всё, конец истории. Вот так выглядит эротический перенос. А про фаллическую символику шприца и сомнительные аналогии по поводу сходства прокалываемой кожи и дефлорации можете интерпретировать сколько угодно. Только клиенту своими интерпретациями лучше голову не морочить. И вообще: чем позже начнутся интерпретации вслух, тем лучше. Несвоевременные ранние интерпретации, хоть краешком касающиеся темы сексуальности, вызовут сильное беспокойство и лавину стыда. В структуре личности наркомана всегда присутствует тревожность, присутствует уже как черта характера. А тревожности, как известно, только повод найди. Инициированная некорректной терапией тревога достаточно быстро становиться ажитированной, переходит в ужас, клиент убегает без оглядки. Куда? Известно, куда — откуда пришёл, к наркотикам, в алхимическую кухню, в мрачные грёзы, словом, на дорогу к неотвратимой гибели. Кстати, достаточно важный этический вопрос — удержание в терапии. Надо ли предпринимать какие-то специальные действия, чтобы помочь наркоману остаться в чуждом и опасном для него мире терапевтического пространства? Надо. Помочь надо, порой демонстрируя силу. Не сомневаюсь, что никто из профессионалов не спутает силу духа, твёрдость и убеждённость с насилием и шантажом. Хотя вариации на тему «Уйдёшь — помрёшь» случаются.

«Стыдно признаться, конечно, но я испытывал страх. Собственно, это уже был не сам страх, это были остатки пережитого страха, смешанные со стыдом».
Аркадий и Борис Стругацкие, «Малыш».

Каждый терапевт владеет своими способами создания безопасности, клиентской и своей. Здесь не может быть ни рецептов, ни советов. Я включаю некий индикатор тревоги, ловлю самые крохотные сигналы нарастающего беспокойства. Обычно они представлены в достаточно замаскированном виде. До сих пор терзаю себя за один ляп, который допустила семь лет назад. Я тогда ощущала себя достаточно профессионально продвинутой, Юнга читала, супервизию проходила. Должна была бы понять, что к чему. Как известно, растущее ощущение собственной компетентности, наилучший момент для совершения очевидных ошибок. Парень, который уже два месяца достаточно адекватно шёл в терапии, вдруг начал мне рассказывать о взрыве автозаправки, который имел место неподалеку много лет назад. Я предположила, что это про агрессию, возрадовалась, начала всячески стимулировать процесс изложения материала, и упустила маленький штришок из сюжета — в рассказе клиент мельком упомянул, что некий молодой человек скончался в больнице от ожогов. После того, как пролежал два месяца. Тут надо было и поговорить о том, можно или нельзя умереть от психотерапии, т. е. от чувств, которые актуализировались в процессе. Прозевала я тогда тревогу. Сорвался этот парнишка, вернулся много позже.

Каторжный труд, безусловно, всякий раз задаваться вопросом, про что то или иное явление. Например, часто повторяемый рассказ о пытках в милиции, которым в прошлом, со слов, подвергался клиент, про что — он хочет, чтобы я его наказала? Или боится боли? Или измучен процессом терапии? Или пожалеть его нужно? Но про милицию понять легче — это неотъемлемая часть коллективного сознания, проще не ошибиться. А вот как интерпретировать назойливый вопрос: «Почему у Вас в кабинете сосновые шишки?» Спрашивают именно в момент нарастания тревоги. В кабинете есть ещё много чего, но шишки всегда почему-то находятся в зоне особого внимания. Ни один алкоголик не обратил на них ни малейшего внимания, за все годы моей работы. Загадочные шишки приманивают только наркоманов, причём конкретно в тревожный период. Пока тайна шишек мной не разгадана, но версий было много.

Достаточное количество психоаналитических коллег сравнивает навязчивое употребление наркотиков с мастурбацией. Но символика акта приёма наркотиков, с её первобытной ритуальностью, системой знаков и обязательным присутствием вещества алхимического происхождения в совокупности с преобладанием примитивного мышления (причём я не беру в расчёт галлюциногенные переживания) показывает нам, что речь идёт о более сложном явлении. Известно, что мастурбация — дело одинокое и плавающее на уровне между сознанием и личным бессознательным. Акт наркотизации требует вовлечения сил коллективного бессознательного, сознание же выполняет скромную роль прислуги, обеспечивающей поведение: основу продукта добыть, место найти, пузырёчки-колбочки приготовить, да и все этапы процесса Великого Тёмного Делания исполнить. Личное бессознательное задействовано незначительно. Примат коллективного бессознательного — это уже Одержимость. Даже не обсессия, при которой сохраняется чуждость навязчивых действий. Нет у активно употребляющего наркомана ощущения этой чуждости, напротив, если ваш клиент достаточно открыт, он скажет, что верно, действовал, будто под влиянием каких-то мощных сил, но чувствовал себя при этом в полной с ними гармонии.

Признания в любви, пылкие письма, интерес к интимной жизни терапевта в наркоманском клиентском случае имеет отношение не к переносу, а к попыткам приблизиться, используя социально знакомые способы. В контрпереносе терапевт ощущает неестественность, «сделанность», как будто играешь некую нелепую роль или выполняешь ненужную работу, типа написания годового отчёта. Необходимая фальшивка — вот подходящее название. Бывают исключения, но не часто. Попытки зацепиться за этот любовно-романтический материал и внести его в терапию обычно бесплодны.

Отражение Богов
Итак, мне хотелось донести следующее — что кажется переносом, на самом деле псевдоперенос. Как же выглядит настоящий, энергетичный, заряженный наркоманский перенос? Он есть тогда и только тогда, когда на терапевта переносятся чувства, адресованные к наркотику. А наркотик в психике наркомана сродни языческому богу.

И вот тогда в контрпереносе ощущаешь власть, способность менять ситуацию в нужную сторону, порой упиваешься всемогуществом. Это субъективно достаточно приятно, можно увлечься, отрастить себе мана-личность, и, как следствие, оказаться в инфляции. Очень не хочется переходить на личности, но примеров более чем достаточно. В одном далёком городке некий доктор, решив лечить наркоманов, сваял себе персону чуть поменьше Перуна, но побольше Муна. Он стал таинственным и недоступным, хватал и тискал наркоманов, ронял их на пол, наказывал и ласкал, непредсказуемо, конечно. Когда адепты доходили до нужной кондиции, под громкую магическую музыку, громким голосом он вещал запреты и наставления. Для пущей сакральности наркоманам вводилось вещество, названное «персонально разработанным препаратом», который продаётся в любой аптеке без рецепта, причём доза давалась такая, которая вызывала сильные физические мучения и устрашающие галлюцинации. На пике этих страданий директивная суггестия в стальных объятьях терапевта многократно повторялись. Всё, клиент считался новым человеком. Разумеется, достаточно долгое время, этот доктор пользовался успехом. Как Гудвин, Великий и Ужасный. История ещё не закончена, но уже предрешена. Наступает период, когда богов свергают. Перуна забрасывали камнями, например. Сейчас этот доктор лечит алкоголиков и переедающих женщин. Наркоманы к нему уже не едут. Было множество попыток со стороны психотерапевтов призвать его к ответственности, бесполезно. Но опыт показывает, что жизнь сама всё ставит на место.

Лучше вернуться к теме адекватного использования переноса. Итак, при развитом переносе наркоман наделяет нас властью и способностью давать/отнимать приятные ощущения. Вот мы и пришли к знакомой картине про маму и младенчика. Добрелись, как говорит одна девочка — т.е. доплелись и добрели. Чтобы использовать перенос с максимальной пользой, неплохо учесть некоторые специфические моменты, которые помогут поддерживать нужное для развития клиента напряжение.

Для тех, кто только начинает работать, я составила рекомендации, некий свод правил язычески-терапевтических богов: не быть постоянно доступным (на стадии переноса терапевтические отношения достаточно созрели и это неопасно), т. е. телефонные звонки нежелательны; письма писать можно, но отдавать на сессии; границы сеттинга обставляются каким-либо ритуалом, для каждого клиента своим, причём ритуал — тайный; терапевт ведёт себя достаточно спонтанно, порой совершает неожиданные поступки, вызывающие у клиента удивление и любопытство, но не страх; оставаясь спонтанным, терапевт реагирует на потребности клиента и соблюдает временные рамки; терапевт периодически фрустрирует клиента, исходя из его (клиента) возможностей; наконец, терапевт, рефлексируя приятность роли полубожественной фигуры, всё больше поддерживает зрелое поведение клиента, помогая сепарироваться.

Удивительная вещь — то, на что уходят месяцы и годы уложилось в несколько строк. Понятно, почему так мало наркозависимых в глубинной психотерапии и так много желающих получить лечение по типу «раз-два». Месяцы и годы тратить не хочется никому, ни наркоманам, ни их близким. Это вечная задача — как объяснить, что между подлинным выздоровлением и просто воздержанием от наркотиков существует огромное расстояние. Это качественно различные состояния. Есть только один аргумент: в настоящей терапии у тебя не отбирают наркотик, ты сам оставляешь его и берёшь свободу. Свободу быть собой. Но как мне объяснить, что за один миг свободы не жалко ни времени, ни сил?

Отражение Игры
Дальше я предполагаю рассказать пару способов работы, которые могут пригодиться в психотерапии с нашими алхимическими клиентами, а также устроить пресс-конференцию сама с собой, чтобы ответить на вопросы, которые чаще всего обсуждаются профессионалами, имеющими дело с наркозависимыми.

Наверное, главное, о чём хотелось сказать — человек, употребляющий наркотики, одержим. Его душа отдана на волю сил коллективного бессознательного, но, в отличие от психотика, ему дано проклятье видеть и в большей степени воспринимать реальность. Нахождение в таком мире активирует архаичные способы функционирования. Как наивно считать, что с прекращением химического воздействия они дезактивируются сами собой. Меня продолжает удивлять молчание учёных на эту тему. Очень много феноменов, присущих наркозависимым не обсуждают, словно соблюдают некое табу. Почему так называемая игломания (наслаждение от внутривенных инъекций) не проходит и через пятнадцать лет после прекращения практики наркотизма? Как понимать необъяснимую способность испытывать приятные ощущения от веществ, которые по химическому составу просто неспособны их дать? Нет ответа. Отчего, даже при адекватном адаптивном поведении и хороших способах совладения со стрессами, в психике наркомана, вне зависимости от срока ремиссии, продолжают существовать и действовать примитивные защиты и возможность легко перескочить на первобытное мышление? Какая-то часть души наркомана навеки осталась там, в тёмных кухнях, вдыхает тяжёлый запах фосфоро-йодного дыма, щекочит, отбивает, трепещет, предвкушает... Старый больной алхимик, к которому уже никто ни зачем не приходит...

Так и хочется выразиться банально — надо работать с архетипом Алхимика у наркоманов. Но я так выражаться не буду, каких только нет архетипов в современной аналитически-ориентированной литературе. Скажу проще — надо дать внимание и работу внутреннему алхимику, безумному, но активному старичку-ветерану химико-органического фронта, занять его полезным делом. Итак, я рассказываю клиенту, что помимо добычи философского камня и волшебного человечка, алхимики делали много других штук — пятновыводители, приворотное зелье, лекарства, оживляющие мёртвых. Спрашиваю: «Что бы хотели приготовить Вы? Придумайте ингредиенты и способ приготовления, условия и прочее». Если клиент интеллектуально продвинут, предлагаю в качестве домашнего задания написать рецепт так, как его излагали древние, т. е. метафорически. Чтоб простые смертные не разгадали. Если надо — можно изготовить прямо на сессии понарошку, используя краски, например. Затем — обсуждение. Часто встречающиеся рецепты: лекарство от ВИЧ-инфекции, капли для мамы, чтоб не приставала, сыворотка невидимости. Но однажды я попала в опасную ситуацию. Один творчески одарённый юноша изобрёл зелье, способное воздействовать на волю терапевта. «Чтоб психотерапевт делал всё, что я хочу», — так он выразился. Зелье, якобы, универсально. Рецептик я, конечно, изъяла, половину уже расшифровала — там задействованы спички, цветы и ногти мертвеца. Скоро я его расшифрую полностью. Есть опасения, что зелье действует, но это тема моей супервизии.

Эта игра, помимо ублажения алхимического безработного старичка, развивает блокированное умение мыслить символически, воображение, а также креативность. Что касается активации магического мышления (в чём меня упрекнули однажды), то оно присутствует в любой игре, даже в салочки.

Вторая незатейливая игра — рисуночная. Она посвящена совместному исследованию терапевтического пространства. И терапевт, и клиент, рисуют каждый на своих листах, что угодно. Есть правило — оставить верхнюю треть листа пустой. Время выполнения — 10 минут, лучше в конце встречи. Листы друг другу не демонстрируются, а прячутся. Затем, в следующий раз, процедура повторяется. Получено четыре рисунка, которые располагаются крестом. Пространство в середине — пустое. Терапевт склеивает крест — это его задача, скреплять пространство, аккуратно сворачивает и отдаёт его клиенту, предлагая дома заполнить середину таким образом, чтобы общий рисунок получился сюжетно — связный. Очень тревожным клиентам я разрешаю рисовать на сессии, но предупреждаю, что разговаривать с ними, пока рисуют, не буду. Затем — совместный анализ полученного. Открытость в интерпретациях здесь уместна до уровня некоторого напряжения, но никак не тревоги. Маркировочный вопрос клиента, свидетельствующий о беспокойстве: «А Вы бы что нарисовали?». Отвечаем по ситуации. Можно заметить, что чем больше места в психическом пространстве отдаётся образу наркотика, тем больше клиент оставит пустого места, рисунки его будут словно жаться, тесниться. Можно обратить на это внимание клиента, но заставлять заполнять рисунками пустоту и, тем более, изображать самим наркотик не стоит.

Домашние задания хорошо давать на период перерывов. Тем самым мы сохраняем взаимосвязь. На перерывы наркоманы реагируют, как и все клиенты, только более недоверчиво, параноидно даже. Я уже рассказывала о фантазиях брошенности. Мир нашего клиента нестабилен, он внутренне готов всё потерять; предложить какое-либо задание на время своего отсутствия — дать хотя бы непрочную, но гарантию своего возвращения. Некоторые коллеги дают на время перерыва некий переходный объект — сувенир, книгу. Но наркозависимые сами способны стянуть из кабинета какую-нибудь вещицу, если возникнет потребность. Такая проблема присутствует в нашей практике, чаще, чем у детских терапевтов. Мелкие кражи — тема отдельного обсуждения, здесь достаточно говорилось о тревожности. Предпочтительней, чтобы роль переходного объекта выполняла деятельность, что более зрелый способ, помогающий пережить разлуку. Рекомендуя книгу или фильм, я часто прошу клиента написать свои мысли, но многие воспринимают это как наказание, ведь они ещё вчера ходили в школу и писали сочинения. Обижается клиент: покинули, да ещё и наказали. Так что с письменной деятельностью получается неважно.

Очень много полезных аналитичных «игрушек» можно изобрести, обратившись к книге В. Коробова «Неизвестные и малоизученные культы» (М., 1999). Оттуда я взяла идею прекрасно работающей игры, направленной на исследование Тени — Черная Бабочка (О. В. Власова, А. С. Щербаков. «Полёт Черной Бабочки» // Психодрама и современная психотерапия. Научно-практический журнал, № 2—3. 2006. сс. 57-65.). Но эта игра всё же предназначена для групповой работы и её описанию здесь места не найдётся.

Отражение Вопросов
Теперь я коротко отвечу на несколько вопросов, хотя здесь мне их никто и не задавал. А вдруг зададут? В этом отношении я тоже, как и наши клиенты, человек тревожный, хочу многое предусмотреть.

Как часто встречаться, и какова продолжительность сессий? Оптимально, на мой взгляд, три раза в неделю первые 1,5-2 года. Затем можно реже, у клиента появляется множество других занятий, кроме, как ходить к терапевту. Дело-то молодое! Возникают увлечения, знакомства.

Продолжительность встреч обычно нарастает постепенно, первые 2-3 месяца больше 30 минут клиент не выдерживает. Позже «догоняем» до традиционных 50-60 минут.

Специфика работы с ВИЧ-инфицированными. Её просто нет, этой специфики. Любой клиент может чем угодно заболеть. Могу сказать только одно — если вы неспособны откусить мороженное после ВИЧ-инфицированного, держитесь от него подальше. С архаичным страхом заразы работайте со своим аналитиком, а уж потом выходите к клиенту. Иначе он почувствует ваше беспокойство и воспримет его, как отвержение.

Ну, пожалуй, если у меня насморк, я надеваю маску — такой дивный возникает материал! Терапевт в маске! Клиенту тоже можно предложить маску и воспользоваться ситуацией, чтобы пообщаться «без лиц». С больными СПИДом обязательно говоришь о смерти, конечно. Следовательно, эта тема должна быть проработана лично.

Сновидения наркомана. Ничем не отличается от работы со сновидением кочегара или сновидением нанайца. Но первые полгода, а то и дольше, я клиенту сны не интерпретирую, ещё не выросли зубки, которыми он смог бы прожевать полученное. Просто побуждаю рассказывать, рисовать, описывать. И его интерпретацию не прошу, по той же причине — не перекармливать информацией, не стимулировать избыточное фантазирование, которое способствует различным страхам и аутизации мышления.

Пришёл в состоянии наркотического опьянения. Как пришёл, так и уйдёт. Я готова работать с образом наркотика в его душе, но совсем не чувствую готовности встречаться и взаимодействовать с реальным химикатом. Из подсмотренного: Пьяный дядька, простой такой, пришёл на приём к моему учителю. Между ними возникает интересный диалог, а дядька пьяный, как говорят, в хлам. Психотерапевт: «Я не могу разговаривать сейчас с вами, мы на разных позициях, не поймём друг друга!» Дядька: «Ммм???» П.: «Чтобы понять друг друга, или тебе надо протрезветь, или мне напиться». Дядька (оживляется): «Так напейся, Сергеич, давай я тебе налью!»

Наркоман, конечно, нам ничего не предложит, будет скрывать, подозревать в зависти и пр. Поэтому, чтобы не уподобляться его родственникам, которые начинают злиться, допрашивать, читать нотации, я вежливо отказываю во встрече, без объяснения причин. Объясниться можно позже, когда клиент протрезвеет. Своё отношение к ситуациям подобного рода прорабатываю на супервизии.

Не пришёл и не позвонил. Сама позвоню.

Очень многому, кстати, можно научиться у детских терапевтов. Что для нас регрессия, для них — нормальная возрастная стадия. Поэтому они часто могут помочь в вопросах на тему, где уже начинать волноваться, а где повременить.

Ну, всё, я иссякла. Как всегда, есть ощущение, что не сказала и малой доли того, чего хотела. Не знаешь, как закончить, чтобы изложенное не выглядело оборванным, лишённым логического завершения. Пусть это сделают Стругацкие, которые помогали мне всё это время.

«Перспективы ослепляли нас. Туманные, неясные, но ослепительно радужные. Дело было не только в том, что впервые в истории становился возможным уверенный контакт с негуманоидами. Человечество получало уникальнейшее зеркало, перед человечеством открывалась дверь в совершенно недоступный ранее, непостижимый мир принципиально иной психологии...».
Аркадий и Борис Стругацкие, «Малыш».

https://vk.com/@life_as_a_journey-zerkalo-demiurga


Вернуться к началу
 Профиль Отправить личное сообщение  
 
 Заголовок сообщения: Re: Психология.
СообщениеДобавлено: 07 авг 2019 10:19 
Не в сети
Активный участник
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 май 2010 17:00
Сообщений: 3479
Рабочая память устроена иерархически.

Исследователи из ВШЭ по когнитивной психологии экспериментально продемонстрировали, что цвет и ориентация объектов хранятся и обрабатываются независимо в рабочей памяти. Однако человеку проще запомнить эти признаки, когда они принадлежат одному объекту, — например, человеку проще запомнить и понять один график на котором представлены оба параметра (отмеченные, например, цветом и формой линии) чем два разных графика, на которых данные параметры разнесены. Результаты эксперимента опубликованы в журнале Acta Psychologica.

Исследования рабочей памяти ведутся, начиная с прошлого века. Она позволяет нам удерживать и манипулировать информацией на короткий период времени. В своей работе Стивен Лак и Эдвард Фогель показали, что зрительная рабочая память способна удерживать информацию лишь о четырех цветах и ориентациях объектов одновременно и данная информация хранится связано, то есть изменение количества и сложности признаков у объектов не влияет на запоминаемый объем. Однако, последующие исследования показывали, что рабочая память может хранить признаки независимо друг от друга.

В Вышке процессы зрительного восприятия в научно-учебной лаборатории когнитивных исследований изучает группа молодых ученых – Юрий Марков, Наталья Тюрина и Игорь Уточкин.

«В этом исследовании мы хотели изучить, каким образом хранится информация в рабочей памяти, в частности, существуют ли отдельные «полочки» для хранения цвета и информации об ориентации объекта. И как это хранение проявляется, во-первых, когда цвет и ориентация представлены в одном объекте, а во-вторых, когда они принадлежат разным», — сказал Юрий Марков, стажер-исследователь Лаборатории когнитивных исследований НИУ ВШЭ.

Для изучения данной проблемы было проведено три эксперимента. В них испытуемых просили запомнить, а затем рассказать о цвете и ориентации предметов. В первом случае — принадлежащих одному объекту (цветной треугольник), во-втором, — принадлежащих разным объектам (цветной круг и белый треугольник), и, в-третьих, принадлежащих разным объектам, но наложенных друг на друга (цветной круг на белом треугольнике).

Во всех экспериментах испытуемым предлагались различные наборы объектов. Например, предметы с разным цветом и ориентацией, одинаковым цветом и разной ориентацией, разным цветом и одинаковой ориентацией, или одинаковым цветом и одинаковой ориентацией. Результаты показали, что, когда один признак становился одинаковым среди объектов это не помогало запоминать второй. Это говорит о том, что признаки хранятся независимо в рабочей памяти.

Однако, исследователи обратили внимание на ухудшение точности запоминания информации, когда необходимо было запоминать цвета кругов и ориентации треугольников по сравнению с запоминанием обоих признаков у одного объекта.

«Данные результаты говорят о том, что рабочая память скорее всего устроена иерархически: на одном уровне хранятся объекты, на другом – признаки. Именно это обеспечивает преимущество запоминания информации, заключенной в одном объекте», – отмечает Юрий Марков.

Как считает Марков, результатам можно найти применение, например, в области дизайна и юзабилити. Так, разработчикам сайтов интернет-магазинов советуют совмещать информацию в одно целое (вместо значка около товара о скидке и кнопки «купить» – сделать кнопку «купить», но другого цвета). Еще одна рекомендация – использовать меньше различных навигационных элементов (поскольку даже если человек будет способен быстро сориентироваться по одному признаку (например, по цвету товара), это не уменьшит сложности в ориентировании по другому признаку (например, по размеру каких-то элементов сайта).

http://neuronovosti.ru/rabochaya-pamyat ... rhicheski/


Вернуться к началу
 Профиль Отправить личное сообщение  
 
 Заголовок сообщения: Re: Психология.
СообщениеДобавлено: 17 авг 2019 09:50 
Не в сети
Активный участник
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 май 2010 17:00
Сообщений: 3479
Основатель нейропсихологии Александр Лурия.

Патриарх российской психологии Александр Романович Лурия ушёл из жизни 14 августа 1977 года. Достаточно ли мы сегодня знаем об этом выдающемся учёном? Автор фильма «Александр Лурия. Гении и злодеи уходящей эпохи» Лев Николаев напомнил о жизненном пути, ярких моментах биографии и открытиях Александра Романовича Лурии: «Это человек, который заложил научные основы детектора лжи. Это человек, который создал целую науку — нейропсихологию. Вы знаете, как его зовут? Вы знаете его труды? В том-то и дело! Человек, который сделал так много великих открытий в самых разных областях, который очень известен в просвещенном мире, в нашей стране, к сожалению, практически неизвестен. Объяснение простое — его жизнь подобна жизни всей нашей отечественной науки. Ее еще можно сравнить с жизнью дерева, которому неоднократно рубили крону, а она отрастала, снова и снова».

Приведем несколько цитат из фильма, отражающих трудности жизненного пути и достижения учёного: «В 1934 году Александр Романович Лурия начинает работать в лаборатории психологии Медико-генетического института. Он увлеченно изучает роль наследственных и внешних факторов в формировании и развитии психических процессов у близнецов, но продолжить эту работу Александру Романовичу не дали — начались гонения на генетику. Над Лурией нависла угроза ареста. И он вдруг круто меняет свою судьбу: экстерном оканчивает с отличием медицинский, блестяще защищает докторскую диссертацию и идет простым врачом-ординатором к Бурденко, в Институт нейрохирургии. За этот неожиданный шаг кто-то из коллег обвинил его в конформизме. Что это было — желание получить недостающие знания о мозге или боязнь ареста?». Вспоминает академик РАО, доктор психологических наук Владимир Петрович Зинченко: «Слава Богу, что его никогда не ссылали в лагерь, не посадили. Он слишком был богат сам, чтобы особенно переживать изгнание из очередного рая, понимаете? Нет, так нет, найду себе применение в другом месте. Его любознательность, плещущий через край талант и работа как бы перекрывали все остальное. В этом смысле он был счастливым человеком».

Автор фильма продолжает: «Александр Романович Лурия начал бесстрашно соединять медицину и психологию. На их стыке и родилась новая наука — нейропсихология. Задача нейропсихолога — не только выяснить, какая функция нарушена в результате поражения мозга, какие сбои наступили во всех остальных психических процессах, но и, опираясь на неповрежденные участки мозга, найти обходной путь для восстановления утраченных функций».

В 1950 году решения Павловской сессии Академии наук и Академии медицинских наук повлекли за собой оргвыводы, что науки психологии не существует. Нет души, а есть одни условные рефлексы. Начались гонения на психологическую науку. Лабораторию нейропсихологии в Институте Бурденко закрыли. Придя домой, Александр Романович плакал. Он отдал нейропсихологии 15 лет. Как много было уже достигнуто! Без его заключения никто из нейрохирургов не решался на операцию, именно нейропсихолог направлял руку хирурга в ту область головного мозга, которая пострадала. Ошибка была равнозначна смерти. Дело его жизни оказалось перечеркнуто.

Международное признание Александр Романович Лурия получил только после смерти Иосифа Сталина. Он смог выезжать за границу. Был избран членом национальных академий наук США, Франции и Британии. В 1958 году Лаборатория нейропсихологии в Институте Бурденко была вновь открыта. «Он ставит новую цель — разработать методы восстановительного обучения после операций: "Наш прежний подход к изучению мозга мы можем охарактеризовать как горизонтальный, то есть, направленный на изучение процессов, протекающих преимущественно на корковом уровне. Новая волна исследований привлекала наше внимание к вертикальным связям между структурами мозга, глубинным и поверхностным"».

Александр Романович Лурия следовал собственным принципам: «В один из летних дней 1968 года на подмосковную дачу известного ученого решительно вошли четыре человека. Хозяин работал в своем кабинете на втором этаже. Жена заподозрила что-то неладное, но попросила гостей подождать, заняла их разговором, из которого стало ясно, что они собирают подписи советских ученых против академика Сахарова. За хозяином послали няню. К всеобщему удивлению, она спустилась вниз одна. Наверху никого не было. Гости, прождав, уехали ни с чем. Позже выяснилось, что, услышав из окна разговор о цели визита, хозяин спустился по балкону со второго этажа и убежал к соседям».

Совместная работа Александра Романовича Лурии с режиссёром Сергеем Эйзенштейном привела к появлению фильмов о детском счете, внимании, памяти, созданию международной ассоциации научных фильмов.

Александр Романович Лурия был автором более 500 научных трудов на разных языках.

Он не боялся смерти: «Нет ничего проще, чем умереть. Смерть — это просто возвращение к тому, что было до рождения. И все же, как коротка жизнь!».

Фильм Льва Николаева «Александр Лурия. Гении и злодеи уходящей эпохи», созданный при поддержке Министерства РФ по делам печати и телерадиовещания, 2002 год, телерадиокомпания «Цивилизация»:

phpBB [media]


В 2017 году в Екатеринбурге прошел «V Международный конгресс памяти А.Р. Лурия "Луриевский подход в мировой психологической науке"». На конгрессе обсуждались актуальные вопросы, касающиеся научного вклада Александра Романовича Лурии в различные отрасли и направления психологии: культурно-исторической психологии, нейропсихологии (в том числе, детского возраста, индивидуальных различий), нейрореабилитации, нейрокоррекции трудностей обучения, нейролингвистики, общей, социальной, педагогической, возрастной и инженерной психологии, включая психологию субъекта профессиональной деятельности, психофизиологии, психологии здоровья.

Конгресс получил признание профессионального сообщества и стал победителем Национального конкурса «Золотая Психея» в номинации «Событие года в жизни сообщества».

Президент Международного общества прикладной нейропсихологии, доктор психологических наук, профессор Жанна Марковна Глозман, принимая награду, отметила: «Наверное, не все знают, что Александр Романович Лурия был первым победителем Национального конкурса «Золотая Психея». Он был признан патриархом российской психологии, статуэтка и диплом хранятся в Научно-исследовательском центре детской нейропсихологии имени А.Р. Лурии в Москве. О сегодняшней победе «V Международного конгресса памяти А.Р. Лурия "Луриевский подход в мировой психологической науке"» скажу следующее: члены большого коллектива вложили в конгресс всю душу, все силы. В конгрессе приняли участие представители более 30 стран мира. Для меня лично самой высокой оценкой стала оценка нашей американской коллеги Моники Рассел, которая сказала: "У меня было ощущение, что Александр Романович Лурия сейчас здесь, с нами"».

Доктор психологических наук, профессор Диана Борисовна Богоявленская подчеркнула выдающийся вклад учёного в развитие науки: «Я очень рада именно этой победе, потому что Александр Лурия - это определенный символ нашей российской методологии. Настоящий патриот и учёный. Он жил наукой и мечтой о том, чтобы студенты были подлинными воинами нашей науки, которая всегда была передовой. И я хотела бы, чтобы мы никогда не забывали об этом».

https://psy.su/feed/7567/


Вернуться к началу
 Профиль Отправить личное сообщение  
 
 Заголовок сообщения: Re: Психология.
СообщениеДобавлено: 21 авг 2019 17:00 
Не в сети
Активный участник
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 май 2010 17:00
Сообщений: 3479
ИНТУИЦИЯ

(лат. intuitio – созерцание, непосредственное восприятие, пристальное всматривание) – в широком (обыденном) понимании способность прямого, ничем не опосредованного постижения истины. В философии трактовка интуиции отличается смысловым и содержательным многообразием: от безотчетного озарения – до особой и даже высшей формы знания. Проблема интуиции в истории философии не имела самодостаточного значения и рассматривалась в контексте поиска средств и путей достоверного знания. Своими корнями проблема интуиции уходит в античную философию, осуществлявшую эти поиски в двух основных направлениях – сенсуалистическом и рационалистическом, соответственно которым впоследствии сформировались понятия «чувственной» и «интеллектуальной» интуиции. Платон говорит о духовном созерцании «эйдосов». Согласно Аристотелю, высшие понятия усматриваются непосредственно (Никомахова Этика, VI, 9 1142 а; VI 1143 b). Интуиция как духовное узрение сверхчувственного представлена в учении Плотина, Дионисия Ареопагита, Николая Кузанского.

Весьма сдержанное отношение к интуиции со стороны схоластов и философов средневековья вообще (Дунс Скот признавал за интуицией лишь способность констатации факта бытия объекта; Оккам говорил об интуиции как о «смутном» представлении) резко меняется в 17 в. в связи с укреплением позиций классического рационализма и широкой экспансией математики и ее методов в философию и науку. Важнейшим условием истинности знания и познания основных аксиом науки Декарт считал фактор непосредственной достоверности, характерный для интуиции как формы «ясного и внимательного ума», порожденной «одним лишь светом разума» (Избр. произвел. М., 1950, с. 86). Подчеркивая особую роль дедукции в познании, Декарт усматривал преимущество интуиции в ее «простоте» и надежности. Статус интеллектуальной (рациональной) интуиции как высшего вида знания отстаивали с теми или иными оговорками Спиноза, Локк, Лейбниц, Мальбранш и др. В отличие от Декарта, Лейбниц не считал ясность и простоту интуиции гарантией безусловной истинности знания, а Локк ограничивал компетенцию интеллектуальной интуиции констатацией связей и отношений между идеями. Различного рода коррекции интеллектуальная интуиция подверглась в дальнейшем со стороны Фихте, Шеллинга (интуиция как непосредственное тождество субъекта-объекта), Новалиса (интуиция как исток жизни). Ценность интуиции подчеркивалась Шефтсбери, Гете, Якоби, Гаманом. Кант называл интуицию схематическим, или символическим, способом представления, подчеркивая, что мышление дискурсивно, а не интуитивно.

Рационалистическая концепция интуитивного знания оказалась, как это ни парадоксально, наиболее теоретически и логически уязвимой и именно в этом качестве интуиция приобрела действительно проблемный характер. Непосредственность, безотчетность и субъективность, как специфические свойства (особенности) интуиции вступали в явное противоречие с установленными тем же рационализмом критериями достоверности научного и философского знаний как знаний понятийных и логически корректных. Созерцание (die Anschauung) – так Кант именовал обычно интуицию – лишь посредствующее звено между предметом мысли и самим мышлением, субъективное «представление о явлении», но не знание в строго научном понимании этого слова. Не отрицая важной роли непосредственного созерцания как возможной предпосылки знания и указывая одновременно на его субъективность и статичность, Гегель отверг мысль о возможности непосредственного знания. Непосредственность – лишь момент опосредствования как механизма формирования знания. Вслед за Кантом, полагавшим, что способностью «интеллектуального созерцания» может обладать лишь «первосущество», Гегель в конечном счете также отказывает интеллектуальной интуиции в праве именоваться формой философского знания.

Как «чистое созерцание» интуиция утрачивает чисто эпистемологический статус и приобретает, согласно Канту, Фихте и Шеллингу, статус эстетический. Гегель, критикуя абсолютизацию интуиции как непосредственного знания, отождествляет «чистое созерцание» и «чистое мышление» (Гегель. Соч., Т. І. М. – Л., 1929, с. 117).

Элементы скептицизма в отношении рациональной интерпретации интуиции обнаружились уже в учениях Гамана и Якоби. Однако в полной мере эта тенденция проявилась в философии А.Шопенгауэра. Не отрицая позитивной ценности интеллекта (понятийного мышления), Шопенгауэр не только выводит из сферы его действия принципиально недескурсивный, как он считает, рассудок, но и низводит интеллект до роли оформителя приобретенного не им знания. Знание – результат «незаинтересованного» созерцания, гарантирующего объективность и наглядность истины. Интуиция вновь обретает статус истинного знания, но уже не как «понимания ясного и внимательного ума», а как продукта воли и чувств (Шопенгауэр А. Мир как воля и представление, кн. I, § 15). Новый качественный шаг в осмыслении интуиции и ее сущностной интерпретации был сделан на рубеже 19 и 20 вв. В философии Дильтея интуиция трактуется как переживание личности, а в интуитивизме, возникшем в качестве ответной реакции на сциентизм и интеллектуализм, интуиция оказывается средоточием знания. Интуитивисты, стремясь преодолеть опасный культ «научного знания», который отличается, согласно А.Бергсону, Н.Бердяеву, узким прагматизмом и откровенной корыстью, выдвигают на первый план интуицию. Свободная от подобных пороков интуиция представляет собой надежное средство «вчувствования» (А. Бергсон) в истину, берет на себя функцию «пророческого вещания» (Н.О.Лосский). Бергсон вполне лояльно относится к интеллекту (понятийному мышлению), указывая, однако, на ограниченность его функциональных возможностей и сферы применения: интеллект выявляет и упорядочивает лишь связи и отношения между «мертвыми» вещами; жизнь же постигается интуицией. Согласно Бергсону, интуиция («симпатия») предстает в качестве условия спонтанного творческого порыва личности, реализующего себя прежде всего в искусстве. Человек, считает он, настолько художественно одарен, насколько он свободен от воздействий «разлагающей силы разума» и, напротив, утонченность (элитарность) и «чистота» его интуитивных прозрений, концентрирующихся в глубинах духа, становится стимулом эстетических восприятий и переживаний действительности.

Бердяев ставит своей целью не только дезавуировать гносеологический статус интуиции, но и дискредитировать всю традиционную гносеологию, представляющую собой, по его убеждению, орудие насилия рефлектирующего субъекта над объектом. Чем активнее разум воздействует на объект, чем длиннее и изощреннее цепь логических умозаключений, тем больше шансов окончательно потерять истину. Последняя «стяжается» исключительно интуитивным путем. Интуиция – это инструмент «непосредственного касания» и «первичного переживания» бытия. «Бытием», однако, Бердяев именует не доступный научному и обыденному знанию чувственно-материальный («болезненный» и «греховный») мир, но мир «невидимый», мир «иной». Таким образом, из формы (или даже предпосылки) знания интуиция трансформируется в компонент религиозной веры.

Иную интерпретацию интуиции предлагает Н.О.Лосский. Превознося мистическую интуицию, он не считает ее единственным средством постижения истины. С интуицией связана высшая способность духа, цель которой – приобщение человека к «сверхкосмическому металогическому принципу» – божественному «Ничто». Помимо мистической интуиции, он вычленяет чувственную и интеллектуальную интуицию, сферы приложения которых – природно-материальные объекты и идеальные связи и отношения между ними. Под интуицией Лосский понимает способность «непосредственного созерцания предметов в подлиннике», т.е. таковыми, каковы они сами по себе, без каких бы то ни было привнесенных «субъективных примесей» и оценок. В интуиции объект свидетельствует о себе и тем самым гарантирует истинность представляемого о себе знания. Интуиция трактуется Лосским весьма широко. Особыми разновидностями интуиции он считает и сам разум, и все формы рассудочного мышления, и даже опыт. Интуитивизм Лосского представляет собой лишь звено в развиваемой им теории имманентизма, призванной ликвидировать пропасть между объектом и субъектом, наукой и метафизикой.

С.Л.Франк рассматривает интуицию как первичную сверхрациональную ступень постижения «целостного бытия» в его металогической цельности. В современной философии науки интуиции отводится важное место в структуре и процедурах познания (А.Пуанкаре, Г.Вейль и др.). В феноменологии Гуссерля эйдетическая интуиция, достигаемая после эпохе, – основное средство познания.

Современные научные представления об интуиции не опровергают возможности мгновенного «схватывания» (термин Канта) истины, но определяют интуицию не как трансцендентное озарение, а исключительно как важный (но не необходимый) момент сложного и неосознаваемого по своему механизму взаимодействия чувств, разума и опыта. Непосредственность интуиции условна. Интуиция является не начальным этапом знания, а переходным звеном от одного его уровня к другому. Будучи субъективной по механизму формирования, интуиция трансформируется в знание лишь при условии включения в рационально осмысленную и понятийно эксплицированную систему.

В математике и логике понятие интуиции стало основой формирования особого направления – интуиционизма.
А.А.Новиков

книги по теме интуиции по ссылке.

https://vk.com/id18738202?w=wall-6827569_28947


Вернуться к началу
 Профиль Отправить личное сообщение  
 
 Заголовок сообщения: Re: Психология.
СообщениеДобавлено: 31 авг 2019 05:19 
Не в сети
Активный участник
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 май 2010 17:00
Сообщений: 3479
Защита психики спасает жизнь, однако спустя какое-то время она ошибочно принимает каждую "вспышку свет" за ту самую когда-то пережитую катастрофу и компульсивно разрывает цепь. При этом платится чудовищная цена — потеря духа. Живительное начало психической жизни или то, что мы бы назвали духом, уходит, когда разум и тело разделены.

Дональд Калшед "Внутренний мир травмы. Архетипические защиты личностного духа".

https://vk.com/id18738202?w=wall-149785792_2094


Вернуться к началу
 Профиль Отправить личное сообщение  
 
 Заголовок сообщения: Re: Психология.
СообщениеДобавлено: 21 сен 2019 14:58 
Не в сети
Активный участник
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 май 2010 17:00
Сообщений: 3479
Лень – приобретенное или врожденное качество?
Многие люди склонны винить в некоторых проблемах собственные гены – в том числе, при оправдании собственной лени. Ученые тем временем решили разобраться в этом вопросе подробнее. Многообещающее исследование опубликовано в издании Molecular Neurobiology.

Одна из важнейших составляющих здорового образа жизни – регулярная физическая активность. При этом ее отсутствие вкупе с калорийным питанием закономерно приводит к множеству проблем, помимо самых частых ожирения и сердечно-сосудистых заболеваний. В целом, ситуации бывают разные, и иногда человеку действительно противопоказаны определенные виды активности. Но чаще причиной становится банальная лень.

Сотрудники Университета Миссури смогли определить особый ген, который напрямую влияет на «ленивый» образ жизни у крыс. Специалисты еще в 2009 году провели эксперимент при участии 80 самцов и 80 самок грызунов. После удачного скрещивания наблюдали за их поведением, в том числе фиксировали количество подходов к беговому колесу и время, которое животные проводили в движении. Таким образом узнали, кто из грызунов более быстр и активен. После этого условно «активных» и «ленивых» разделили на два закрытых сообщества и позволили им беспрепятственно размножаться, а затем провели генетическое исследование, благодаря которому выявили ген альфа-ингибитора протеинкиназы (protein kinase inhibitor alpha), связанный с физической активностью.

В новом исследовании продолжили изучать то, как манипуляции с геном могут повлиять на поведение животных. Сначала ученые с помощью увеличения экспрессии повышали активность гена, после чего животные правда становились активнее, чем «дикие», немодифицированные особи. Но примечательно, что условно «дикие» животные при этом бегали лучше, чем грызуны с уменьшенной экспрессией гена.

https://vk.com/@kurilka.gutenberga-len- ... -kachestvo

Лень – приобретенное или врожденное качество?

Многие люди склонны винить в некоторых проблемах собственные гены – в том числе, при оправдании собственной лени. Ученые тем временем решили разобраться в этом вопросе подробнее. Многообещающее исследование опубликовано в издании Molecular Neurobiology.

Одна из важнейших составляющих здорового образа жизни – регулярная физическая активность. При этом ее отсутствие вкупе с калорийным питанием закономерно приводит к множеству проблем, помимо самых частых ожирения и сердечно-сосудистых заболеваний. В целом, ситуации бывают разные, и иногда человеку действительно противопоказаны определенные виды активности. Но чаще причиной становится банальная лень.

Сотрудники Университета Миссури смогли определить особый ген, который напрямую влияет на «ленивый» образ жизни у крыс. Специалисты еще в 2009 году провели эксперимент при участии 80 самцов и 80 самок грызунов. После удачного скрещивания наблюдали за их поведением, в том числе фиксировали количество подходов к беговому колесу и время, которое животные проводили в движении. Таким образом узнали, кто из грызунов более быстр и активен. После этого условно «активных» и «ленивых» разделили на два закрытых сообщества и позволили им беспрепятственно размножаться, а затем провели генетическое исследование, благодаря которому выявили ген альфа-ингибитора протеинкиназы (protein kinase inhibitor alpha), связанный с физической активностью.

В новом исследовании продолжили изучать то, как манипуляции с геном могут повлиять на поведение животных. Сначала ученые с помощью увеличения экспрессии повышали активность гена, после чего животные правда становились активнее, чем «дикие», немодифицированные особи. Но примечательно, что условно «дикие» животные при этом бегали лучше, чем грызуны с уменьшенной экспрессией гена.

А влияет ли разница в активности гена альфа-ингибитора протеинкиназы на «любовь» к сладкому? Оказалось, что нет. Результаты поведенческого тестирования выявили, что «ленивые» особи демонстрировали сходные со своими «активными» собратьями предпочтения в глюкозе, и на результаты работы это никак не повлияло.

Специалисты надеются, что это исследование поможет в будущей борьбе с тяжелыми хроническими заболеваниями.

http://neuronovosti.ru/lazy-mouce/


Вернуться к началу
 Профиль Отправить личное сообщение  
 
 Заголовок сообщения: Re: Психология.
СообщениеДобавлено: 27 сен 2019 23:19 
Не в сети
Активный участник
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 май 2010 17:00
Сообщений: 3479
phpBB [media]


Вернуться к началу
 Профиль Отправить личное сообщение  
 
 Заголовок сообщения: Re: Психология.
СообщениеДобавлено: 04 окт 2019 01:13 
Не в сети
Активный участник
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 май 2010 17:00
Сообщений: 3479
Ребенок — зеркало депрессивной матери.

Еще А. Фрейд писала о различиях между детьми и взрослыми в диагностике и оценке: «В случае детских расстройств определенный симптом не обязательно свидетельствует об определенном неврозе или целостном синдроме… Детские симптомы изолированны; симптомы одного вида появляются на фоне невротических расстройств другого вида». В частности детские депрессивные синдромы характеризуются нетипичной симптоматикой и с трудом поддаются диагностике.

Они проявляются в форме дистимических расстройств или глубоких витальных расстройств (нарушения сна, аппетита, энурез, ночные кошмары, страхи, запоры и т.п.) . У детей до 10 лет аффективные расстройства часто маскируются соматовегетативными, моторными и поведенческими нарушениями. Анаклитическая депрессия и синдром госпитализма у младенцев достаточно хорошо изучены. Эти заболевания высвечивают фундаментальную роль объектных отношений в развитии младенца. Рене Шпиц писал: «Острая недостаточность объектных отношений ведет к задержке развития во всех сферах личности». После 3 – 4 лет депрессивные состояния становятся более явными. При преобладании соматовегетативных симптомов дети обычно подвергаются многократным обследованиям в медицинских учреждениях разного профиля, прежде чем попасть к психотерапевту. Часто аффективные расстройства у детей сочетаются с психопатическими чертами в поведении, тиками, навязчивостями, после 3-х лет могут наблюдаться деперсонализационные, кататонические и галлюцинаторные явления. В ряде случаев возобновляются регрессивные патологические действия, например, сосание пальцев, выдергивание волос, кусание ногтей. Адинамические депрессии у детей иногда развиваются с явлениями элективного мутизма. Дети перестают говорить, либо говорят избирательно, не отвечают на вопросы, поведение стереотипизируется. .

В этиологии детских депрессий лежат различные факторы. Типичным пусковым механизмом является материнская депривация в ситуациях разлуки с матерью или ее смерти. Кроме того, к депрессивным переживаниям приводят ситуации серьезной социальной депривации, аффективно окрашенной педагогической несправедливости, неадекватных наказаний, унижений, острых и хронических соматических заболеваний. Иногда депрессия наступает вследствие серьезных нарциссических проблем или под влиянием депрессии одного из родителей (прежде всего, матери). Нэнси Мак-Вильямс писала: «Серьезно депрессивная мать, которой не оказывается существенной помощи, может обеспечить ребенку заботу только в форме надзора, даже если она искренне старается, чтобы ребенок начал жизнь с наилучшего старта… Дети переживают глубокое беспокойство в связи с депрессией родителей. Они чувствуют вину за естественные для их возраста требования и приходят к убеждению, что их потребности изнуряют и истощают других. Чем раньше дети начинают переживать зависимость от кого-либо, пребывающего в глубокой депрессии, тем больше их эмоциональные лишения».

Чем раньше диагностированы депрессивные нарушения, тем результативнее будет лечение. Кроме того, важно выяснить ситуации, послужившие причинами депрессии и устранить или скомпенсировать их. Французский психоаналитик Франсуаза Дольто, работавшая с очень маленькими детьми, оказавшимися в условиях материнской депривации, считала, что проблема возникает тогда, когда ребенку не объяснили, что с ним происходит. С детьми не говорят о том, что для них важно. «…Не было произведено акта-слова, в котором бы этим детям были проговорены те сложности, через которые прошли их тела, физическая оболочка, в то время как духовная имела несчастье впасть в заблуждение, что мать их отвергла. …Дело и заключается в том, чтобы вернуть этих детей, рассказать им, отчего произошел их разрыв с жизнью». Этот метод успешно применяется в работе с младенцами и с аутичными детьми. В качестве клинической иллюстрации будет уместно привести следующий случай. Идентифицированная пациентка: девочка 6-ти лет. Обратились по поводу элективного мутизма. Девочка разговаривала только с матерью, не отвечала на вопросы, не проявляла инициативы в общении. Ни отец девочки, ни бабушка с дедушкой, проживавшие вместе, не могли разговорить ее. Мать служила каналом связи с внешним миром. В детском саду девочка почти не играла с детьми и тоже ни с кем не разговаривала. Чаще всего она сидела в стороне от других детей с отрешенным и безучастным видом, послушно выполняла все команды воспитательницы. Из анамнеза известно, что девочка родилась в срок, но из-за слабости родовой деятельности было сделано кесарево сечение. Через 10 дней после родов мать была госпитализирована с диагнозом послеродовая депрессия, и три недели девочка оставалась на попечении бабушки. До года наблюдалась невропатологом с диагнозом энцефалопатия. Грудное вскармливание после возвращения матери возобновилось и продолжалось до 8-ми месяцев. Но ребенок неохотно брал грудь, во время кормления часто засыпал, приходилось докармливать искусственно. Речь развивалась нормально до года (гуление, слоги), затем с года до двух девочка общалась только жестами и мычанием. После двух лет девочка начала понемногу разговаривать, но только с матерью. И с двух до шести лет так и продолжалось. Обратились потому, что скоро пора было идти в школу. Мать очень тревожная, ориентирована на поиск болезни. Девочку многократно обследовали по разным поводам, проведено большое количество приборных исследований. Обследовали сердечно-сосудистую систему, печень, почки, мозговую деятельность, кровообращение. Ничего серьезного ни разу обнаружить не удалось, но мать «не теряла надежды». На момент обращения к психоаналитику в семье считалось, что у девочки снижен слух, поэтому она и не разговаривает. В сурдологическом центре нарушений слуха не выявили.

Во время беседы девочка не отвечает на мои вопросы, общается только с мамой. Мама быстро отвечает вместо девочки, ретранслирует ей мои слова, пытается заставить ее отвечать. Девочка хорошо одета и ухожена. Она в нарядном платье, на голове затейливая прическа с бантами и заколками. Она странно неподвижна, вошла, встала и застыла в одной позе, пока мама не усадила ее на стул. В ее лице нет жизни, оно застывшее, как у куклы. Девочка не смотрит по сторонам, ничто не привлекло ее внимания. После короткой совместной беседы я предложила девочке посмотреть игрушки вместе со мной, а маме подождать в холле. Мама тут же сказала, что девочка без нее не останется. «Почему это не останется? Мы сейчас игрушки посмотрим и придем», — сказала я. С некоторым трудом удалось выпроводить маму из кабинета. Все это время девочка молча стояла в стороне, смотрела на маму. Затем она подошла к столу и стала рассматривать и расставлять фигурки зверей, домики, человечков. Все время первой сессии девочка сидела спиной ко мне, не произнося ни слова, и перебирала игрушки. Если я меняла положение, она тоже двигалась, не давая мне увидеть свое лицо. Я пыталась говорить с ней, но она не отвечала. После нескольких неудачных попыток я сказала: «Да, я вижу, ты действительно не хочешь ни с кем разговаривать». Неожиданно девочка слегка повернула ко мне голову, так, что вместо затылка стало видно ухо и часть щеки, и замерла на некоторое время в этой позе. Мне показалось, что она прислушивается ко мне. Даже ее манипуляции с фигурками замедлились. Тогда я сказала ей, что, наверное, знаю, почему так произошло. Я сказала, что когда девочка только родилась и была очень-очень маленькой, ее мама заболела и должна была лежать в больнице. «Мама не могла ухаживать за тобой, и тебе, может быть, было очень плохо, грустно, и ты не понимала, что происходит. Ты плакала, но никто не приходил. Потом ты устала плакать и решила, что никогда больше не будешь разговаривать ни с кем, кроме своей мамы». Реакция девочки была очень выразительной. Она резко повернулась, посмотрела мне в глаза долгим взглядом, потом так же резко отвернулась и глубоко и шумно вздохнула. Затем снова занялась переставлением фигурок. Больше мы ни о чем не говорили. Я не знала, что еще сказать, а она сохраняла невозмутимый вид, сидя по-прежнему спиной ко мне. В конце сессии она кивком подтвердила свое согласие прийти еще. Выйдя из кабинета, девочка спокойно прошла по коридору, но, увидев мать, переминавшуюся с ноги на ногу посреди холла, бросилась к ней, стала обнимать, целовать, виснуть на ней и возбужденно рассказывать, какие в кабинете игрушки. Я попрощалась отдельно с мамой и с девочкой. Предвосхитив ответ дочери, мать произнесла громко: «До свидания». Девочка отвернулась от меня и, глядя в лицо матери, сказала: «До свидания». Попрощавшись, таким образом, друг с другом, они пошли к выходу.

На второй сессии девочка нерешительно вошла в кабинет, спросив предварительно у мамы: «Я, что одна пойду?» Я сказала, что я буду с ней. После этого девочка стала охотно и сразу играть. Она молчала, но сидела так, что я видела ее лицо. Иногда она взглядывала на меня коротко и отводила глаза. Мне показалось, что она чего-то ждет от меня. Я сказала: «Ну, давай, рассказывай, как живешь». И вдруг она начала говорить, сначала медленно с запинками, потом все быстрее и громче. Было ощущение, что она пробует слова на вкус. Девочка проговорила без остановки до конца сессии. Она рассказала о себе все, что успела: о доме, о садике, об увиденном спектакле. При этом она еще успевала озвучивать сюжет с фигурками животных, который параллельно разыгрывала. Эти сюжеты воспроизводили простые бытовые действия семьи: еда, сон, прогулки, купание в бассейне, игры. За десять минут до окончания сессии девочка сказала басом: «Фу, все, устал играть. Я бы что-нибудь порисовал». Я спрашиваю, почему она говорит о себе в мужском роде. Она меня не понимает. Тут же рисует красивую фею с очень короткими руками без кистей и пальцев, в фате и хочет забрать рисунок домой. Мы выходим из кабинета и видим маму с очень недовольным выражением лица. Позже коллеги мне сказали, что лицо мамы омрачалось по мере того, как из кабинета слышался все более громкий голос девочки и смех. Девочка, в отличие от первого раза, не бросается на маму, а тихо стоит рядом и молчит. В ответ на мое прощание машет мне рукой.

На третьей сессии девочка продолжает играть и нерперывно говорить. Впервые обращается ко мне во время игры, но по-прежнему не очень откликается на мои обращения. Переносит все мелкие игрушки на другой стол, рассматривает их, издает какие-то неопределенные звуки, мычит, напевает. Берет медвежонка, поворачивается ко мне и говорит: «У меня дома такой же». Это первая фраза, обращенная ко мне. «А где же гуси будут плавать? Надо налить воды». Поворачивается ко мне, протягивает мисочку и молчит. После паузы я спрашиваю: «Ты хочешь, чтобы я налила туда воды?» «Да». Наливаем воды. «Полную?» «Нет». «А из фонтана будут пить свиньи. В фонтане нет воды». Наливает воду в фонтан. «Там всякие должны машины проезжать. В крышке я отнесет». Переносит машины в крышке от коробки. Говорит о себе в третьем лице. Расставляет машины, перечисляя их. Расставляет маленьких обезьянок. «Эти на остановке ждут маршрутку. Эти в кафе». Опускает часть зверей в банку с водой. «Эти тут плавают, а этот все дома да дома сидит». Оборачивается ко мне и говорит: «После вас мы коктейль идем пить, рядышком через дорогу». Берет корову. «Потом корова захотела пить и свалилась в воду. И вдруг они все захотели поплавать». Собирает все мелкие игрушки и высыпает в банку с водой. «Затем все поплавали и побежали домой».

На четвертой сессии игровые персонажи меняются. От животных девочка переходит к куклам, и сама становится действующим лицом, занимается обустройством кукольного дома, имитирует хозяйственную деятельность. Непрерывно говорит, комментирует свои действия, больше обращается к аналитику, отвечает на вопросы. Мама тоже меняется, она более спокойна, не тревожится за дочь, отмечает, что девочка стала играть с другими детьми и понемногу разговаривает с бабушкой. Девочка входит в кабинет и сразу берет коробку с посудой. Расставляет посуду, приговаривает: «Это тут, это сюда. А где я буду спать? Тут что-ли? На Барбиной кровати?» Смеется, напевает: «Пум-пум-пум». Обращается к аналитику: «Я сегодня на дачу поеду. А потом вернусь. А потом к бабушке и уже не вернусь. А осенью я пойду в подготовительную группу». Ищет и находит пластмассовый топорик, берет кегли и делает вид, что рубит дрова. «Пошел я на улицу, стал дрова рубить. Пум-пум-пум. Тум-тум-тум». Аналитик: «Ты говоришь: я пошел, я стал рубить, как будто ты понарошку мальчик». Девочка молчит, затем нагружает дрова на деревянные счеты и везет по комнате. «Вот сколько нарубил. Сейчас я их выгружу. Красные с красными, зеленые с зелеными. Смотри, сколько у меня там». Выгружает дрова на стол. Аналитик: «А на кого ты хочешь быть похожей, на папу или на маму?» Девочка долго молчит, надувает щеки: «Не знаю даже. Надо подумать». Мы некоторое время обсуждаем, чем отличаются мальчики от девочек и мужчины от женщин. Вносим некоторую ясность в полоролевое функционирование. Затем девочка опять собирает все мелкие игрушки в банку с водой. Роняет игрушку в воду, обрызгивает себя и аналитика. «Ой, фу, фу». Смеется. Видимо, разговор о полоролевых отличиях вызвал нарастание тревоги и регресс в игровой деятельности. В конце сессии все фигурки оказываются в банке с водой. Банка с водой символизирует утробу, первичное состояние хаоса, все перемешано, нет еще никакой дифференциации. Это некий плавильный, алхимический сосуд, где зарождается жизнь, позднее произойдет разделение на мужское и женское. Таким образом, девочка проявляет регрессивную часть психики, которая, видимо, и несет воспоминание о травме разлуки с матерью в младенческом возрасте. Этот регресс свидетельствует о нарастании сепарационной тревоги, связанном с началом терапии.

Постепенно девочка становится все более раскованной. После 12-ти сессий отмечается значительное улучшение. Девочка играет с другими детьми, разговаривает, отвечает на вопросы, проявляет инициативу в общении. Замолкает только в присутствии незнакомых людей. Под предлогом отъезда на дачу родители прерывают терапию. Видимо, адаптационные возможности матери в какой-то момент оказались на пределе. Выздоровление дочери создало угрозу полного разделения, и мать не выдержала.

Таковы оказались последствия эмоциональной депривации ребенка и физической разлуки с мамой в младенчестве. После возвращения матери, следуя ее бессознательному запросу, девочка сохранила с ней длительную симбиотическую связь. Элективный мутизм и различные соматические недомогания позволяли дочери оставаться младенцем для своей матери. Поддерживая речевой контакт только с мамой, девочка символически восстанавливала когда-то соединявшую их пуповину. Это позволяло матери чувствовать себя нужной. Дочь стала для нее единственным любящим и любимым объектом и лекарством от депрессивных переживаний. Надо сказать, что мать девочки была родом издалека, и, выйдя замуж, переехала к мужу, расставшись со всеми родными и близкими. Оказавшись в чужом городе, не сумела адаптироваться, устроиться на работу, завести друзей. Муж не давал необходимой эмоциональной поддержки, целыми днями пропадал на работе, обеспечивая семью. Отношения с его родителями также не были теплыми. Все это осложнило психологическую подготовку к материнству. Для младенца мать — интерпретатор того, что происходит в мире. В данном случае она не выполняла эту функцию, она «поглотила» ребенка, сохранила его внутри себя. Мама удерживала дочь в младенчестве, а дочь послушно отражала ее, не развивая свою Самость. Мать и дочь связывала не любовь, а страх сепарации, перерезания пуповины. Этот обоюдный страх базировался, вероятно, на чувстве вины матери за то, что она должна была оставить девочку, и чувстве вины девочки за то, что она ненавидела мать.

Мелани Кляйн писала: «Когда младенец тоскует по матери, а его потребности остаются неудовлетворенными ввиду ее отсутствия, он ощущает это как следствие своих деструктивных импульсов. Таким образом, возникает тревога преследования…, а также печаль, вина и тревога». Эти тревоги образуют фундамент депрессивной позиции. Далее у пациентки происходит нарушение формирования полоролевой идентичности. Деструктивные импульсы приводят к отрицанию женского, нежеланию быть такой как мама. Часть этой враждебности проецируется на всех окружающих, выражаясь в отказе от общения. Фрейд и Абрахам разрабатывали идею, «что важнейшим источником склонности к депрессии является переживание преждевременной потери. …Депрессивные индивиды рассматривались как люди, пережившие слишком раннее или внезапное отнятие от груди или другую раннюю фрустрацию, которая превзошла их способности к адаптации». (Цит. по [7:296]). Оральная фиксация ребенка привела к нарушению коммуникативной функции. Линия овладения языком замкнулась на матери, удовлетворяя ее потребность не быть одинокой. Об оральных проявлениях пациентов с депрессивной симптоматикой упоминают многие авторы. Абрахам Брилл в книге «Лекции по психоаналитической психиатрии» упоминает пациентку, говорящую почти непрерывно в период обострения, но отказывающуюся говорить со своим мужем. «Процесс сепарации-индивидуации разрешается в депрессивной симптоматике в том случае, когда боль матери в связи с ростом ее ребенка столь сильна, что она цепляется за него и вызывает чувство вины…» — пишет Н. Мак-Вильямс.

Терапевт стал «переходным объектом», облегчившим отрыв от матери, что позволило девочке дальше нормально расти и развиваться. Данный случай иллюстрирует одну из функций переноса. Понимание переноса — это способ помочь пациенту почувствовать и заполнить разрыв в своей жизни. Подобно тому, как переходный объект заполняет для младенца отсутствие матери.

В представленном случае у девочки нет имени. Давая название случаю или псевдоним пациенту, мы руководствуемся своими бессознательными побуждениями и что-то этим выражаем. Это тема для отдельного исследования. Дать имя, назвать — обозначить Самость, отделить от других. Долгое время девочка как будто не имела собственной идентичности, она как зеркало отражала Самость матери. У зеркала нет своего имени, оно отражает того, кто в него смотрит.

http://psy.media/expert-mnenie/praktika ... ateri.html


Вернуться к началу
 Профиль Отправить личное сообщение  
 
 Заголовок сообщения: Re: Психология.
СообщениеДобавлено: 16 окт 2019 17:51 
Не в сети
Активный участник
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 май 2010 17:00
Сообщений: 3479
Исследовательница выявила этапы отношений, через которые проходят убийцы партнеров.

Криминалист и преподаватель в Университете Глостершира Джейн Монктон Смит провела исследование, для которого изучила обстоятельства 372 убийств в Британии. Ученая выявила восемь стадий отношений, через которые пары обязательно проходят прежде, чем один партнер убьет другого:

Партнер-убийца был склонен к контролю и насилию в прошлых отношениях.
Новые отношения развиваются очень быстро.
Главной составляющей отношений становится контроль со стороны партнера-убийцы.
Триггером может стать любое событие, которое может лишить партнера-убийцу этого контроля. Например, если партнер-жертва говорит, что хочет прекратить отношения.
Контроль усиливается: партнер-убийца угрожает, обещает покончить с собой.
Партнер-убийца перестает угрожать и решает мстить, задумывается об убийстве.
Наступает этап планирования — убийца может купить оружие, ищет способы остаться с жертвой вдвоем.
Убийство, при котором могут пострадать и другие люди, например, дети.

Исключением стал всего один случай: первый этап был пропущен, потому что для обоих партнеров эти отношения были первыми.

Перед тем, как убить свою бывшую девушку, 24-летнюю Элис Рагглс, военнослужащий Тримаан Диллон преследовал ее и угрожал. Когда они еще были в отношениях, мужчина тоже стремился к контролю. Его сослуживцы знали, что Диллон так же вел себя с другими девушками, но не сказали об этом ни Элис, ни полиции. Отец убитой считает, если бы об этом было известно, трагедию можно было предотвратить.

«Если бы полиция знала о стадиях, которые описала Джейн Смит, они бы поняли, что навязчивое поведение, бесконечные сообщения, электронные письма с угрозами и тому подобное, говорят о том, что это уже пятая стадия на пути к преступлению», — говорил Клайв Рагглс.
Полиция знала, что бывший парень преследует Элис, и незадолго до преступления связалась с ним, чтобы попросить его прекратить. Это не помогло. Позже суд приговорил Тримаана к пожизненному заключению.

«Мы часто объясняем преступление страстью, временным помрачением, но это не соответствует действительности. Если вы посмотрите на эти истории, то увидите в них планирование, решимость, принудительный контроль», — пояснила Смит.
Автор исследования рассказывает о модели поведения возможных убийц адвокатам, психологам, полицейским и инспекторам по надзору за условно осужденными в надежде, что это знание поможет спасти чьи-то жизни. По словам криминалиста, эта схема упрощает работу полиции, потому что, когда они учатся определять стадии, им легче выявлять потенциальных убийц.

Знание стадий может помочь и потенциальным жертвам: ознакомившись с предпосылками, они могут вовремя уйти от партнера и сообщить о его поведении в правоохранительные органы, сохранив жизнь себе и другим.

Смит подчеркивает, что в 80% убийств внутри пары жертвами становятся женщины, а убийцами — почти всегда мужчины. В 2017 году 30 тысяч женщин в мире погибли от рук настоящих или бывших мужей, бойфрендов или партнерш.

https://vk.com/@fpsyh-issledovatelnica- ... kotorye-pr


Вернуться к началу
 Профиль Отправить личное сообщение  
 
 Заголовок сообщения: Re: Психология.
СообщениеДобавлено: 20 окт 2019 14:19 
Не в сети
Активный участник
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 май 2010 17:00
Сообщений: 3479
Привычка обманывать снижает способность распознавать чужие эмоции.

Американские ученые показали, что люди, которые ведут себя нечестно, начинают хуже считывать эмоции других людей. Работа опубликована в Journal of Experimental Psychology.

Группа исследователей под руководством Джулии Ли из Бизнес-школы имени Стива Росса при Мичиганском университете провела ряд тестов. В них испытуемые предсказывали результат броска игральной кости и могли получить оплату за правильный прогноз. Одни участники могли соврать о своих прогнозах ради получения выгоды, другие же не могли этого делать.

Затем участников опыта попросили оценить эмоции других людей. В одном эксперименте испытуемые наблюдали за актерами на видео, в другом — за людьми в лаборатории вживую. Эта работа показала, что существует определенная связь между неэтичным поведением и умением определять эмоции других людей. «Обманщики» хуже интерпретировали чужие эмоции.

Более того, исследователи увидели, что после однократной лжи сниженная способность к чтению эмоций еще больше повышала вероятность того, что испытуемый снова прибегнет к обману в ходе эксперимента. «Это порочный круг», — говорит Джулия Ли. «У нас было исследование, которое показало, что в этом порочном круге вы с большей вероятностью дегуманизируете других людей». В свою очередь дегуманизация приводит к формированию предубежденности и враждебности по отношению к людям, находящимся вне определенных социальных групп.

Чтение эмоций — чрезвычайно важный социальный навык, и очень сложно взаимодействовать с другими людьми, когда вы не до конца понимаете, что происходит. «Выстраивание сострадательной структуры начинается с умения тонко улавливать чувства других людей», — подытоживает Ли.

Недавнее исследование на эту же тему показало, что нечестное поведение не только снижает «межличностное восприятие», но и наносит заметный финансовый ущерб организациям, в которых работают обманщики. По оценкам ученых, неэтичное поведение сотрудников по всему миру обходится работодателям в 3,7 триллиона долларов ежегодно.

Ранее ученые уже выяснили, что так называемая «белая ложь» — когда люди приукрашивают действительность — помогает укрепить социальные связи.

А исследователи из университета Огайо рассказали, что мы способны считывать эмоции других людей по едва заметным изменениям цвета лиц.

https://yandex.ru/turbo?text=https%3A%2 ... .ru%2Fnews


Вернуться к началу
 Профиль Отправить личное сообщение  
 
 Заголовок сообщения: Re: Психология.
СообщениеДобавлено: 20 окт 2019 14:30 
Не в сети
Активный участник
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 май 2010 17:00
Сообщений: 3479
Психология азарта: кто не рискует — тот пьет шампанское.

Лотерея, как известно, самый верный способ учета оптимистов, но еще лучше — покер. Как, впрочем, и любая другая азартная игра. Недаром игроков называют наркоманами, а азарт — иглой.

В Международной статистической классификации болезней (МКБ-10) лудомании, или гемблингу, присвоен код F63.0. Любовь к азартным играм – такая же зависимость, как наркомания или алкоголизм. Как она проявляется и откуда у игромании ноги растут – об этом в нашем материале.

Боги играли в кости

Азартные игры появились не вчера, а много тысяч лет назад. Первые достоверные упоминания о них встречаются примерно 3500 лет до н. э. в Древнем Египте. Археологи находят фигурки, изображающие богов и людей, играющих в бабки, – таранные кости или межфаланговые суставы овцы или собаки. Это еще что: такие предметы были обнаружены и на стоянках древнего человека. Любили игру и древние греки, и римские императоры, особенно Август и Клавдий. Не говоря уже о германцах, которые проигрывали в кости не только свое имущество, но и свободу: проигравшего попросту продавали в рабство.

Не лучше дела обстояли в Азии. В священном санскритском тексте индуизма Бхавишья-пурана, который датируют 3000 годом до н. э., рассказывается о некоем принце, который, благодаря игре, лишился и своего состояния, и жены. Хотя для азиатских преданий проиграть жену, дочь и даже части собственного тела – дело обычное.

Увлекались игрой и североамериканские индейцы, и уж тем паче европейцы. Первое устройство для игры в рулетку появилось во Франции уже в 1765 году, первое казино (в переводе с итальянского – «загородный дом») в 1863-м открыл принц Княжества Монако Чарльз Гримальди, а первый игровой автомат, именуемый сегодня «одноруким бандитом», придумал американский механик – тоже Чарльз, но по фамилии Фей – в 1895 году.

С игрой пытались бороться – сначала Церковь, потом государство или вообще все вместе. Но победить ее окончательно не удалось. Оно и понятно: дело тут не столько в обещании быстрых денег, сколько в настоящей психологической зависимости.

Адреналиновая игла

Что же такое гемблинг? Согласно определению МКБ-10, это патологическая склонность, которая «заключается в частых повторных эпизодах участия в азартных играх, что доминирует в жизни субъекта и ведет к снижению социальных, профессиональных, материальных и семейных ценностей, когда не уделяется должного внимания обязанностям в этой сфере».

Выделяют множество характерных черт игровой зависимости. В соответствии с американской классификацией психических расстройств (DSM-IV, 1994) достаточно, чтобы у человека совпали пять признаков из десяти.

1. Человек увлечен игрой и все время возвращается к ней в мыслях, намеренно старается отказаться от гемблинга или, наоборот, предвкушает очередную возможность; обдумывает варианты – где достать денег на игру;

2. Не останавливает игру при все увеличивающемся объеме ставок. Его подогревает возрастающая острота ощущений;

3. Не раз предпринимал попытки побороть свою страсть к игре;

4. Приходит в мир игры, чтобы уйти от мира реального: сбежать от внутренних и внешних проблем (снять чувство беспомощности, вины, тревогу, депрессию и так далее);

5. Возвращается к игре на следующий день после того, как проиграл, чтобы иметь возможность отыграться (при этом мысль о проигрыше не дает ему покоя);

6. Проявляет беспокойство и раздражительность, если играет меньше или совсем отказывается от игры;

7. Лжет семье, врачам и другим людям, чтобы не показывать свое пристрастие;

8. Человеку приходилось совершать противоправные действия: он шел на мошенничество, кражу, подлог и тому подобное, чтобы найти средства для игры;

9. Ставит под угрозу и даже готов разорвать отношения с семьей, близкими и друзьями, бросить работу или учебу во имя игры;

10. Если из-за игры теряет деньги для содержания себя и семьи, перекладывает решение проблем на других;

Чаще всего зависимостью от игры страдают мужчины, зато у женщин она проходит тяжелее (впрочем, как и любые другие формы зависимостей: к примеру, женщины быстрее спиваются, становятся наркоманками, им сложнее побороть зависимость). Увлечение игрой происходит у них в три раза быстрее, и оно хуже поддается лечению. А еще дамы попадают в сети азарта в более зрелом возрасте, да и причины на то у них другие, чем у мужчин. Гемблингу у женщин, как правило, сопутствует депрессия, у мужчин – алкоголизм. Хотя люди, склонные к азартным играм, в принципе часто совмещают многие виды зависимостей – как алкоголизм, так и наркоманию. Понятно, что все это приводит к печальным последствиям: для игроков характерны ссоры с близкими и друзьями, разводы и частая смена работы.

Корней много, зло – одно

Причины развития игромании запутаны, как квантовые состояния. Точно так же, как и причины любой другой зависимости – наркотической, алкогольной или любовной. Большую роль в формировании аддикции играет конкретная ситуация, сложившаяся в семье и окружении того или иного человека. Хотя есть и определенные факторы, которые способствуют возникновению гемблинга.

В первую очередь это просто доступность азартных игр и реклама их в интернете, по телевизору, в СМИ. Еще один фактор называют мотивационным. Люди, склонные к лудомании, делятся на два типа: первый – это игроки «действия» (в игре они удовлетворяют потребности в доминировании, риске, доказывают свое превосходство над другими). Второй тип характеризуется тем, что в процессе игры уходит от действительности, от потерь и проигрышей, которые могут происходить в реальности. Разумеется, все это подкрепляется любопытством, интересом к новым ощущениям, мотивацией выиграть деньги и возбуждением, которое порождает азарт.

Огромную роль в формировании игровой зависимости несет семейный фактор и прежде всего – болезненное выстраивание отношений с близкими людьми, которое порождает вообще любые виды зависимостей. Из-за неправильного воспитания человек становится психологически слабым и уязвимым, поэтому не может противостоять реальности, уходя от нее в игру или пытаясь с ее помощью доказать что-то себе и другим.

Характер формируется под воздействием среды и прежде всего семьи человека. Но есть и генетические факторы, и пресловутое воздействие обстоятельств. Поэтому специалисты по зависимостям выделяют также личностный фактор.

Человек может обладать чертами, присущими потенциальному игроку: низкая самооценка, нетерпимость к отказам в просьбах, слишком острая реакция на критику, повышенная тревожность, склонность к депрессии, импульсивность, жажда риска, нетерпимость к разочарованиям, желание ощущать собственное могущество, склонность к мистическому мышлению.

Такие черты характера помогают сформировать у будущего игромана иррациональные установки, которые психологи называют ошибками мышления. Это в первую очередь вера в то, что деньги решают все проблемы, в том числе в общении между людьми; что неуверенность в себе можно побороть успехом от выигрышей; человек представляет ставки в качестве некой сделки; верит в то, что долги можно вернуть, только отыгравшись; и что он умеет контролировать себя не только в вопросах того, играть ему или нет, но и в том, сможет ли он удержаться от того, чтобы не поставить на кон все, что имеет.

Важен и экономический фактор, формирующий в массовом сознании привлекательность азартных игр. Понятно, что делается это для выгоды игорных корпораций, подключающих для таких целей рекламу и скрытое воздействие на массовое сознание. Формируются установки на то, что азартный образ жизни – это круто и престижно, что «вся наша жизнь – игра», поощряется пренебрежительное отношение к людям, не вовлеченным в игру, и презрительность к обычному способу заработка.

Психологи выделяют следующие семейные факторы в формировании игромании:

- Нарушение психологических границ между поколениями (в семье нет гласных или негласных «правил», которые регулировали бы взаимоотношения между старшими и младшими членами семьи, или, напротив, они слишком жесткие);

- Взрослые не обладают эффективными моделями поведения в социуме, поэтому не могут показать пример детям;

- У членов семьи нет четких ролей, потому отсутствуют обозначенные права и обязанности;

- Присутствуют двойные стандарты в реакциях на схожее поведение ребенка (если он украл что-то в магазине, его ругают, если украл что-то у богатых людей – хвалят, потому что «так им и надо»);

- Присутствует непоследовательность установок разных членов семьи (последние имеют разные мнения в вопросах воспитания детей и не пытаются договориться между собой);

- Неадекватно планируется семейный бюджет (без учета потребностей всех членов семьи, упор идет только на приоритеты одного человека);

От эйфории – до тюрьмы

Зависимость от игры формируется не сразу, а постепенно. Специалисты по гемблинговым аддикциям выделяют несколько стадий.

Подготовительный этап

В это время у человека возникает лишь восприимчивость к азартным играм: этому способствуют вышеперечисленные факторы, а еще влияние среды, в которой превозносятся прежде всего материальные ценности, а не традиционное человеческое отношение друг к другу;

Стадия выигрыша

Человек начинает играть и, благодаря развитому магическому мышлению и отсутствию критического, недостатку образования и плохо сформированной логике, обретает веру в свою удачливость. Выигрыши (они могут быть не только крупными, но и мелкими) заставляют его думать о своем могуществе, создают столь недостающую ему иллюзию управления собой и миром, формируют завышенную самооценку. В этот период человек буквально упивается игрой и поглощен ею настолько, что не видит никаких опасностей.

Стадия проигрыша

Человек полностью уходит в игру, которая становится центром его жизни, семья и работа отходят на второй план. Появляется порочный круг: вступить в игру – проиграть – залезть в долги – скрыться – снова начать играть, чтобы отыграться. И так постоянно. По мере прогрессирования заболевания эти циклы повторяются все чаще. Зависимый начинает обманывать окружающих, перестает выполнять свои обязанности, появляются такие качества, как раздражительность и повышенная утомляемость, скрытность и злобность. Даже если человек выигрывает – его не удовлетворяет эта сумма, хочется все больше и больше, в итоге теряет все. Именно тогда он начинает осознавать свою болезнь и искать возможность побороть ее – силой воли прекратить играть. Как правило, у него ничего не получается.

Стадия разочарования.

Полный крах жизни: у игромана накапливается огромное число долгов, близкие от него отвернулись. В результате он полностью уходит в себя, может начать употреблять алкоголь. Для этой стадии характерны также частые эмоциональные срывы. Все свободное время, как и раньше, сконцентрировано на игре: человек все еще надеется отыграться, погасив одним махом все свои долги.

Стадия безнадежности.

Игроман теряет последнее, что имеет, – надежду на выигрыш. Но все равно продолжает играть – по инерции, просто ради участия. На этой стадии его, вероятно, ожидает арест (из-за криминальных действий, которые он уже совершил или продолжает совершать) или смерть: его могут убить за долги или он умрет от передозировки алкоголем и наркотиками.

Все эти стадии человек проходит быстро – всего за полтора или три года, – хотя иногда дело может затянуться и на десять лет. Но в целом, чтобы погубить – морально или физически – полноценного здорового человека, игре потребуется совсем немного времени.

https://yandex.ru/turbo?d=1&utm_referre ... iskuet-tot


Вернуться к началу
 Профиль Отправить личное сообщение  
 
 Заголовок сообщения: Re: Психология.
СообщениеДобавлено: 25 окт 2019 11:18 
Не в сети
Активный участник
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 май 2010 17:00
Сообщений: 3479
Топ-5 людоедских идей в поп-психологии

И в своей фейсбучной ленте, и в работе с клиентами я постоянно сталкиваюсь с одними и теми же токсичными идеями, которые не имеют никакого отношения к профессиональной психологии, но которые часто за нее выдаются и иногда даже транслируются психологами мистического склада мышления. Вот мой личный топ таких идей, отобранный по принципу максимальной вредности для человека:

#1. Идея тотальной ответственности человека (она же - идея об ответственности жертвы за насилие). В совсем людоедской форме звучит так: "раз это с вами случилось, значит вы это заказали / сами притянули в свою жизнь / вселенная что-то до вас доносит" и т. п. Психологи чаще ее подают жертвам насилия в завуалированной форме: "а как вы считаете, почему это случилось именно с вами?", "а в чем вы здесь видите свою ответственность?", "ну а вот со мной такого не случилось, давайте подумаем, почему" и т. п. Суть и там и там одна - раз с тобой случилось что-то плохое - значит ты плохо справился с ситуацией: не подумал, не уследил, не умный, общался с плохими людьми и т. п., в общем, виноват. Под видом выяснения вклада жертвы в создание ситуации (что само по себе бывает полезно на поздних этапах терапии, в хорошем состоянии) происходит неявное самоутверждение говорящего, слив жертве собственных вины и стыда, унижение жертвы покровительственным отношением.

#2. Идея вульгарной психосоматики. "Печень - это зависть, сердце - это любовь, нога - это желание уйти" и т. п. Суть - что все болезни однозначным образом связаны с конкретными психологическими проблемами. Идея не имеет ничего общего с научными школами психосоматики. Опасна тем, что, веря в нее, люди с серьезными соматическими диагнозами отказываются от медицинского вмешательства, теряют драгоценное время и порой умирают.

#3. Идея скоростного исцеления. Распространяется, как правило, низкопрофессиональными и неэтичными психологами, в том числе известными в федеральном масштабе. Типичный признак - презрительные высказывания в сторону традиционной долгосрочной психотерапии - "Зачем годами носить деньги этим дуракам с психологическим образованием и десятью годами подготовки в психотерапии? Наш румяный Вася Пупкин по уникальной, разработанной им методике тибетского транспсихического НЛП вылечит вашу депрессию уже за три сеанса, а заодно и расскажет как выйти замуж". В реальности психологическая помощь может быть краткосрочной и точечной, но серьезные изменения в жизни и в состоянии почти всегда требуют долгосрочной терапии - так уж устроен человеческий мозг. А презрение к традиционной долгосрочной психотерапии - кричащий признак непрофессионала.

#4. Идея о дефектности человека, испытывающего проблемы. Человеку неявно внушается примерно следующее: "Если у тебя психологическая проблема - значит ты либо чего-то в жизни пока не понимаешь (то есть глуповат) либо напрягаться не хочешь (слабак)." Ну и далее: в первом случае умный гуру тебя сейчас всему быстро обучит, ты приобретешь правильные навыки, и твоя жизнь сразу заиграет, заработаешь миллион долларов, травмы пройдут и комплексы отпустят, во втором случае сильный гуру тебе отвесит волшебный пендель, и вот ты уже возьмешь в руки ответственность за свою жизнь, не то что эти жалкие нытики вокруг. В общем, происходит подмена понятий: тысяча самых разных психологических проблем сводятся к двум примитивным проблемам: либо к дефекту знаний и понимания жизни, либо к дефекту воли. И дальше, если человек уверовал, можно сколько угодно исправлять ему эти дефекты, читая свысока лекции и давая пинка. Очевидный плюс: если человек начнет закипать от этого идиотизма, это тоже всегда можно списать на недостаток понимания жизни или слабость воли и продолжать получать бенефит.

#5. Идея о фундаментальной разнице психологического устройства мужчин и женщин. "Мужчины с Марса, женщины с Венеры" и т. п. Здесь поведенческие и психологические особенности мужчин и женщин, происходящие из культуры и гендерной социализации, со средневековой легкостью и нулевой научностью объясняются биологическими причинами (совсем как в пункте 2). И дальше из этих домыслов уже можно делать абсолютно любые выводы о том, что же там задумала матушка-природа и зарабатывать на "обучении" мужчин и женщин этим фантазиям. Иногда с крайне печальными последствиями для их жизни, психики и отношений.
Андрей Юдин

https://vk.com/id18738202?w=wall-162591543_12481


Вернуться к началу
 Профиль Отправить личное сообщение  
 
 Заголовок сообщения: Re: Психология.
СообщениеДобавлено: 03 ноя 2019 12:53 
Не в сети
Активный участник
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 май 2010 17:00
Сообщений: 3479
Советы мудрого психолога.
В современном мире существует множество психологических подходов, техник, методик и т.д.

В сегодняшней статье мы решили познакомить наших читателей с рекомендациями М.Литвака - известного психолога.

И первая его рекомендация звучит приблизительно так - нет брошенных людей.

Просто один уходит далеко вперед, когда второй отстал. И закономерность в том, что тот, кто остался позади и считает себя брошенным.

Ещё одна - когда человек очень хочет сказать о себе что-то хорошее, а сказать обычно нечего, тогда он поступает иначе - он просто начинает говорить плохо о других.

И следующая, вытекающая из предыдущей - если вы думаете о себе хорошо, то важно ли вообще, думают ли о вас также и другие?!

Если же говорить о психологической зрелости, то таким считается такой человек, который способен спокойно переносить одиночество. При этом он способен и любить. Находясь же в одиночестве, человек раскрывает себя с самых лучших сторон.

Если хочется увидеть своего самого главного врага - просто посмотрите в зеркало. И когда разберёшься с этим врагом, другие будут не страшны.

В погоне за счастьем многие не понимают только одного - счастье находится не где-то там, оно находится в самом человеке. Как его обрести? Максимально развивать все свои способности.

Желание кому-то что-то доказать означает лишь то, что человек живёт ради другого (как правило, ради того, кому хочет доказать). А важно жить ради себя.

И последнее - мечты - это отголоски наших способностей. Думайте, о чем мечтаете и начинайте воплощать это в жизнь - неторопливо и терпеливо.

https://zen.yandex.ru/media/id/5cb42472 ... 00ad7bffe5


Вернуться к началу
 Профиль Отправить личное сообщение  
 
 Заголовок сообщения: Re: Психология.
СообщениеДобавлено: 09 ноя 2019 09:29 
Не в сети
Активный участник
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 май 2010 17:00
Сообщений: 3479
Законы психологии. Их нужно знать.
Человеческой жизнью управляют психологические законы. О них надо иметь представление. Поэтому, попробуем рассказать о некоторых из них.

Эффект недоступности
Что за химические процессы происходят в организме, когда человек влюбляется, доподлинно неизвестно. Но неоспорим тот факт, что когда предмет обожания игнорирует влюбленного в него индивида, страсти не утихают. Равнодушие только подстегивает интерес, и желание быть рядом вечно. Он стремится быть совершенным во всем, чтобы его избранник заметили оценил его порывы.

Эффект запретов
Когда очень хочется вкусить запретный плод, то ничто не остановит. В любом случае, интерес, будет подогреваться. Стремления покорить недоступную вершину при настойчивости одной из сторон, рано или поздно позволят это сделать. Даже расстояния и время не будут помехами для желанной встречи. И кто знает, незаметный парень из соседнего подъезда, робко здоровающийся и вздыхающий при встрече, покажется совсем другим при встрече на курорте. Новая обстановка раскроет новые непознанные стороны.

Эффект работы на имидж
Есть выражение, что всю жизнь приходится работать на имя, чтобы потом имя работало на тебя. Придется попотеть, чтобы в глазах окружающих стать самым – самым. Результат, при настойчивости и упорстве даст себя знать. Человек будет замечен и ему останется только «пожинать плоды» своих усилий.

Эффект Зейгарник
Свое название получил благодаря известному психологу Блюме Зейгарник. Ее многолетние исследование показали, что память человека плохо помнит события, которые получили логическое окончание. А вот действия, которые не были завершены запоминаются отлично. В педагогике и искусстве, эффект Зейгарник нашел широкое применение. Память очень хрупкий инструмент, ее надо тренировать при помощи когнитивных инструментов.


https://zen.yandex.ru/media/neverbalika ... 00b0092bd5


Вернуться к началу
 Профиль Отправить личное сообщение  
 
 Заголовок сообщения: Re: Психология.
СообщениеДобавлено: 21 ноя 2019 11:39 
Не в сети
Активный участник
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 май 2010 17:00
Сообщений: 3479
Страх против горя, депрессии и тревоги: как фильмы ужасов помогают укрепить психическое здоровье.

Научное исследование хорроров — занятие не менее захватывающее, чем попытки угадать, кто из героев спасется в финале. Например, социологи выясняют, как поклонники ужастиков самоидентифицируются с помощью любимого кино. Интересуются этим жанром и психологи. Что позволяет режиссерам фильмов ужасов так эффективно удерживать наше внимание? Почему многие люди с ментальными расстройствами после двухчасовой резни бензопилой чувствуют не страх, а облегчение? Как жестокость на экране помогает некоторым пережить потерю близкого человека? Обо всем этом и многом другом рассказывает постоянный автор «Ножа» Наталья Пелезнева.

Как мозг реагирует на хорроры?
К киноужасам сложно оставаться равнодушным: они тревожат и вызывают отвращение, но в то же время притягивают, не давая оторваться от экрана ни на минуту. Ощущения от умело снятого хоррора предельно физиологичны — эти фильмы воздействуют не столько на сознание, сколько на тело зрителя. К такому выводу пришла в 1980-х исследовательница Кэрол Кловер, которая в своей знаменитой статье «Ее тело, он сам: гендер в слэшерах» противопоставляет «легитимные» киножанры, обращающиеся к рацио аудитории, «телесным», то есть хоррору и порнографии.

Что же происходит, когда мы смотрим по-настоящему страшный фильм?

В ответ на пугающие сцены мозг запускает каскад реакций, очень схожих с теми, что возникают при виде чего-то опасного в реальности.

Это подтверждают результаты многих исследований. Одно из них — эксперимент ученых из Калифорнийского университета в Ирвайне, в котором участвовали девять добровольцев. Наблюдение за реакцией их мозга на страшное кино было лишь «побочным эффектом» основного обследования. Все эти люди страдали эпилепсией и проходили диагностику с помощью специальных электродов, вживленных в мозг. Такой метод, позволяющий получить точную карту активности разных его зон, используют для контроля приступов.

Известно, что важную роль в формировании страха играет амигдала (миндалевидное тело), небольшой участок височной доли мозга. Участникам опыта показывали нарезку видеофрагментов: съемки природы перемежались сценами из хорроров. Весь ролик вызывал активность амигдалы и гиппокампа. Эти зоны мозга — важная часть его лимбической системы, совокупности структур, где зарождаются эмоции. Однако только при просмотре ужасов амигдала посылала в гиппокамп односторонний поток сигналов.

Миндалевидное тело в этом случае связывается и с гипоталамусом. Его задача — запустить систему реакций, которые заставят надпочечники выбросить порцию «стрессовых» гормонов, в том числе адреналина. В результате сердце начинает биться быстрее, мышцы напрягаются, чтобы мы в любой момент могли сорваться с места и побежать. Также тело готовится к возможной кровопотере. Ученые из Нидерландов показали добровольцам ужастик «Астрал» и выяснили, что у зрителей активно вырабатывался белок, участвующий в процессе свертывания крови (антигемофильный глобулин). Документалка о виноделах Шампани ничего подобного не вызывала.

Физиологические реакции разных зрителей на хороший хоррор удивительно похожи.
К такому выводу пришли ученые под руководством Ури Хассона из Принстона. Они предложили добровольцам посмотреть три киноленты: спагетти-вестерн «Хороший, плохой, злой», эпизод комедийного сериала «Умерь свой энтузиазм» и одну из серий антологии «Альфред Хичкок представляет» — о мальчике, играющем с заряженным ружьем. Во время эксперимента мозг волонтеров обследовали методом фМРТ и фиксировали возбуждение в разных его зонах.

Выяснилось, что лента Хичкока «управляла» зрителями лучше всего: ученые наблюдали у добровольцев схожую активность более чем на 65% площади коры полушарий. У вестерна Серджо Леоне этот показатель равнялся 45%, у комедии — 18%. В качестве контроля участникам эксперимента показали бессюжетный отрывок, снятый в одном из нью-йоркских парков, — и карта активности мозга совпала всего на 5%. Возможно, дело в режиссерском мастерстве Хичкока, но Хассон считает, что главная причина — жанровые особенности хоррора.

Итак, Кэрол Кловер не ошибалась: ужасы действительно воздействуют на наше тело. Но этим их эффект не ограничивается — влияют они и на психику. На первый взгляд кажется, что хоррор приносит исключительно вред — пугает и изматывает. Но известно, что среди людей с ментальными расстройствами немало тех, кому эти фильмы помогают чувствовать себя лучше. Как такое возможно?

Страх против страха: фильмы ужасов и тревожные расстройства.
К тревожным расстройствам относят несколько типов состояний: это и паническое расстройство, и социальная тревожность, и специфические фобии, при которых человека пугают лишь определенные стимулы, и генерализованное тревожное расстройство — для него, напротив, характерно постоянное беспокойство, не связанное с конкретной ситуацией. Объединяет их ряд симптомов, в том числе ощущение тревоги или страха. Казалось бы, при таком анамнезе от фильмов ужасов следует держаться подальше — зачем пугаться еще сильнее?

Но многие люди с тревожными расстройствами говорят, что хорроры, наоборот, облегчают их состояние и отлично успокаивают. Журналистка Ребекка Паттон, испытывающая подобные проблемы с детства, пишет, что ужастики — ее любимый способ отвлечься от навязчивых мыслей.
По словам Ребекки, не так-то просто переживать о том, что о тебе думают окружающие, когда кровожадный убийца вот-вот доберется до ничего не подозревающих подростков. Один из подписчиков раздела о хоррорах на Reddit также признаётся, что страх за героев отвлекает от мыслей о самом себе. Другого пользователя одолевает постоянное беспокойство без видимой причины, а фильмы ужасов дают «настоящий», понятный повод для страха.

В чём же дело? Клинический психолог Али Матту из Колумбийского университета подтверждает: увлекательный ужастик действительно иногда помогает переключиться, это очень важно при постоянной изматывающей тревоге. А еще наблюдение за вымышленными персонажами дает возможность человеку пережить испуг, непохожий на его привычные фобии, и в перспективе — дистанцироваться от самого ощущения страха, воспринимать его более осознанно. Кино позволяет нам бояться — но, в отличие от реальности, полностью контролировать ситуацию. В этом просмотр хорроров схож с методом экспозиции, который психотерапевты нередко применяют в случае тревожных расстройств.

Пересматривая весь фильм или отдельные сцены раз за разом, можно проанализировать свою реакцию на то, что пугает, и постепенно «тренировать» отклик на страшное — например, на неопределенность будущего или конкретные стимулы.
Кроме того, просмотр ужасов — это еще и легкая физическая нагрузка, а умеренную активность рекомендуют при многих типах тревожных расстройств. Слова Матту подтверждает эксперимент ученых Вестминстерского университета. Они выяснили, что из-за физического напряжения и учащенного пульса при просмотре кубриковского «Сияния» зрители «сожгли» немало калорий — их количество примерно равнялось энергетической ценности небольшого шоколадного батончика.

Но как быть, если кино напугало зрителя слишком сильно и он то и дело вспоминает неприятные сцены? Али Матту советует не пытаться просто забыть о них — в этом случае, наоборот, возникает риск закрепить страх. Лучше обдумать, что именно вызвало такую реакцию, поделиться впечатлениями с близкими или со своим психотерапевтом. Еще один способ — посмотреть видео о съемках фильма или интервью с актерами: это поможет воспринимать напугавшее кино не так однозначно.

Не только тревога: хорроры при депрессии.
Иногда жанр ужасов оказывается полезным и при относительно легких формах депрессии. Конечно, ни одна кинолента не заменит полноценного лечения: основными направлениями помощи сегодня считаются психотерапия и, в случае необходимости, прием подобранных врачом медикаментов. Однако важен и образ жизни, который ведет человек, испытывающий депрессивное состояние. Хорошим дополнением к терапии могут стать, например, умеренные физические нагрузки, отказ от курения — или, как в случае студента Нэйтана Клэпсэддла, фильмы ужасов. Юноша столкнулся с сезонным аффективным расстройством, при котором депрессивные симптомы проявляются лишь в определенное время года, чаще всего зимой. Терапевт Нэйтана пришла к выводу, что лечение антидепрессантами ему не нужно, а вот без поддерживающих мер в образе жизни не обойтись.

Теперь в зимние дни студент старается проводить больше времени на улице, чтобы почаще видеть солнечный свет, а вечерами смотрит страшное кино.
Здесь «срабатывают» те же свойства хоррора, что и в случае тревожных расстройств, — способность неотрывно удерживать внимание зрителя и вызывать взрыв физиологических реакций. По словам Клэпсэддла, эта комбинация помогает ему преодолевать чувство опустошенности, приходящее вместе с началом зимы и новым периодом сезонной депрессии.

Как хорроры помогают переживать горе.
Фильмы ужасов могут быть поддерживающей мерой не только при психическом расстройстве, но и в других непростых ситуациях. Так, для кинокритика Рози Флетчер хорроры стали «безопасным пространством» после смерти отца: женщина чувствовала, что ей трудно справляться со шквалом эмоций, который у нее вызывали трогательные сцены в мультфильмах или драмах.

https://knife.media/horror-medicine/


Вернуться к началу
 Профиль Отправить личное сообщение  
 
 Заголовок сообщения: Re: Психология.
СообщениеДобавлено: 11 дек 2019 18:05 
Не в сети
Активный участник
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 май 2010 17:00
Сообщений: 3479
Подборка книг по перенатальной психологии

1. Мухамедрахимов Р.Ж., Перинатальная психология и психология родительства.

Выпуск тематического номера, посвященного проблемам перинатальной психологии и психологии родительства, обоснован бурным развитием исследований в этой области, повышением интереса к теоретическим проблемам раннего развития человека и условиям его обеспечения, запросом населения на психологическую помощь по проблемам родительства и раннего развития ребенка и формированием рынка практических психологических услуг в этой области. Вместе с тем, данная область психологической практики развивается стихийно, в ней подвизается большое количество дилетантов.

2. Добряков И.В., Перинатальная психология

Книга посвящена новому разделу психологической науки — перинатальной психологии. Автор касается вопросов истории её формирования за рубежом и в России, приводит и анализирует различные подходы, показывая предпочтительность биопсихосоциального. В монографии освещены психологические особенности всего репродуктивного процесса: зачатия, беременности, родов, ранних этапов постнатального онтогенеза. Особое внимание уделено организации перинатальной психологической помощи женщинам и членам их семей, в том числе и при перинатальных утратах

3. Акин А. Стрельцова Д., Девять месяцев и вся жизнь. Роды нового тысячелетия

Эта книга об осознанном зачатии, здоровой беременности, естественном рождении и сознательном родительстве. В книге рассматриваются вопросы подготовки к Рождению ребенка как великому таинству, осуществляемому членами семьи и их близкими. Авторы подходят к рассмотрению столь сложной проблемы взвешенно, предлагая будущим родителям самим определять, где и как появится на свет их дитя. Рассматривается два подхода к родам – мягкий, физиологический естественный и клинический. Огромное внимание уделено грудному вскармливанию ребенка.

4. Смирнова Е.О. Авдеева Н.Н. Галигузова Л.Н. Мещерякова С.Ю. Ермолова Т.В. Дробинская А.О., Воспитание малыша в семье от рождения до трех лет: Советы психолога

Первые три года жизни — важный и ответственный этап в развитии ребенка. В это время закладывается фундамент личности, основы будущих качеств и способностей. Однако родителям часто не хватает знаний о развитии психики и личности малыша. Данное пособие восполняет этот пробел. Его авторы — психологи, много лет изучавшие развитие ребенка. В книге молодые родители найдут необходимую информацию о психическом и личностном развитии ребенка, множество полезных советов по его воспитанию. Содержащийся в пособии материал представляет интерес и для воспитателей ДОУ.

5. Г.Г. Филиппова, Психология материнства

Учебное пособие по курсу «Психическое развитие ребенка раннего возраста» для студентов психологических, психолого-медицинских и психолого-педагогических специальностей дополняет имеющийся в учебной литературе материал по раннему онтогенезу и включает два раздела, не представленные в современных учебных пособиях: развитие психики в пренатальном периоде и психологию материнства. В пособии отражены современные зарубежные и отечественные научные взгляды на психическое развитие ребенка, структуру и содержание материнско-детского взаимодействия в пренатальном, неонатальном периодах, младенчестве и раннем возрасте, представление о материнстве как самостоятельно психической реальности.

6. Ж.В. Цареградская, Ребенок от зачатия до года

Первое российское учебное пособие по перинатальному воспитанию. Большое внимание уделено описанию симбиотического единства матери и ребенка. Кроме этого, впервые дается описание психологических особенностей женщины во время беременности, родов и кормления грудью, представленных как единая линия.
Книга будет полезна всем, кто готовится стать родителями или недавно ими стал.

phpBB [media]


phpBB [media]


phpBB [media]


https://vk.com/id18738202?w=wall-188956071_37


Вернуться к началу
 Профиль Отправить личное сообщение  
 
 Заголовок сообщения: Re: Психология.
СообщениеДобавлено: 12 дек 2019 00:31 
Не в сети
Активный участник
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 май 2010 17:00
Сообщений: 3479
По ту сторону игры и "человек-массы".

Основная тема работы - разрушение условий возможности игры в современном обществе. Этот процесс выявляется в поле несовместимости игры и логики «здравого смысла» как ментального воплощения десимволизации и пришествия «человека-массы».

#Статьи@philos_science_culture

https://vk.com/id18738202?w=wall-6827569_30592


Вернуться к началу
 Профиль Отправить личное сообщение  
 
 Заголовок сообщения: Re: Психология.
СообщениеДобавлено: 12 дек 2019 00:44 
Не в сети
Активный участник
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 май 2010 17:00
Сообщений: 3479
Владимир Спиридонов: «Чем вы отличаетесь от собственного мозга?»
Психолог Владимир Спиридонов о решении задач, мышлении шахматистов и психологических экспериментах.

Главный редактор ПостНауки Андрей Бабицкий побеседовал с психологом Владимиром Спиридоновым, доктором наук, заведующим лабораторией когнитивных исследований РАНХИГС.
— С какими мифами о своей специальности вы сталкиваетесь?

— У меня есть несколько любимых мифов. Например, что мозг все делает за нас и при этом работает на 10% от возможной мощности. И то и другое — абсолютная неправда.

— Значит, мозг делает не все за нас?

— Слово «мы» в таком контексте приобретает удивительную двусмысленность.

— А в каком смысле мы не используем его на 10%?

— Мозг все время работает, и работает целиком. В этом его главная сила и, по-видимому, главная слабость: он не может не работать, как акула все время должна плавать, иначе она утонет.

— Правда ли, что надо проработать над чем-нибудь 10 тысяч часов, чтобы стать профессионалом?

— Есть две конкурирующих легенды, одна про десять тысяч часов, вторая про десять лет. Формально это, конечно, правда: если вы чем-то занимаетесь столько времени, есть шанс, что вы много чему научитесь. Но почему ровно столько, не вдвое меньше и не вдвое больше? Нет никакого ответа, это странное эмпирическое обобщение, которое зиждется на большом количестве реальных случаев, но внятного объяснения, почему столько, нет.

— С возрастом человек теряет способность творчески мыслить?

— С возрастом психика начинает работать иначе. Это касается не только творческих способностей, но и внимания, памяти, мышления. С одной стороны, происходят значительные потери. У нас есть две формы интеллекта. Один интеллект флюидный, гибкий, отвечающий за креативность в конкретных ситуациях, сообразительность, быстрое придумывание: сделать сырники из того, что есть в холодильнике. Эта способность слабеет. Другая форма интеллекта — кристаллический интеллект, структура знаний. Он развивается всю жизнь, продолжает быть устойчивым и помогает нам медленно, но зато надежно принимать решения. Второе преимущество возраста — возможность коллективной работы с учетом сильных сторон и недостатков партнера.
Есть чудесная австрийская работа по людям, которые в браке уже много лет. Пожилые пары супругов, работая вдвоем, обыгрывают молодые семейные пары в экспериментальных заданиях, потому что они четко понимают способности друг друга. Возраст, конечно, влияет на интеллект не в лучшую сторону, но психика в каких-то аспектах ухитряется перенастраиваться и компенсировать потери.

— Когда шахматисты заканчивают карьеру, они уходят, потому что физически уже не могут справиться с этим напряжением или потому что тактические ходы и стратегии даются хуже?

— С возрастом счетные способности притухают, зато появляется невероятный опыт и хорошее понимание противника. Конечно, память становится слабее. Но боюсь, что основная причина в том, что у шахматистов нет мотивации заставлять себя работать так, как раньше: ты всего достиг, всем все доказал — зачем горбатиться?

— Вы занимаетесь тем, как люди решают задачи. Что является задачей? Когда человек становится вам интересен?

— Задачей называется ситуация, когда у вас есть цель, которую нужно достичь, но в тех условиях, в которых она дана, ее достичь прямо не получается: условия вас ограничивают, не позволяют действовать. Задача отличается от более простых случаев (мне нужно дотянуться до книжки — вот она, никаких возражений, никаких проблем) и от более сложных ситуаций, когда и с целями непонятно. Проблемы — это другой тип интеллектуальных затруднений, когда непонятно, куда двигаться, цели не хватает. В задаче цель есть.

Что может препятствовать мышлению на пути к цели? Один из возможных ответов заключается в том, что только само мышление может быть для себя препятствием. Эта очень абстрактная идея конкретизируется в том, что есть типы задачек, которые устроены таким хитрым образом, что при прочтении или при получении условия они заставляют вас неверно себя представить, и какие-то условия вы начинаете видеть не так. Форма репрезентации является препятствием для решения, и пока вы не преодолеете исходную неправильную репрезентацию, то не сможете решить задачу.

— Например?

— Есть огромное количество задач, которые устроены на синтаксических неоднозначностях: хомяк может съесть фунт овса, а лошадь — нет. Почему?

— Потому что его съел хомяк.

— Нет. Вторая попытка?

— Хомяк может съесть фунт овса… А, хомяк не может съесть лошадь?

— Правильно. Задачка сработала, потому что первый ответ был исходя из другой интерпретации. Это очень несложная задачка, но она устроена по классическим образцам: есть два варианта ее понимания. В одном случае лошадь не ест овес так же, как хомяк, а в другом случае другие отношения между живыми существами. Одна из интерпретаций всплывает с большей вероятностью, чем другая, и пока переход от одной интерпретации к другой не совершится — задачка не решается. Это выглядит как детская игра, но из этого следуют далеко идущие выводы, которые обобщаются на значительно более серьезные проблемные ситуации.

— Какие бывают типы задач?

— Их бесконечное количество разновидностей. Если говорить всерьез в тех терминах, которые нас волнуют и заодно показывают, чем мы занимаемся, есть задачи, которые решаются последовательно, шаг за шагом. Их называют алгоритмические, рассуждательные или логические. Есть задачи другого типа, которые решаются с переломами, перескоками в ходе решения. Они связаны с ярким и хорошо описанным явлением, которое называется «инсайт», «озарение».

Говорят, что так ученые придумывают свои замечательные идеи. Второй тип задач точнее, второй способ решения с этими переломами принципиально отличает нас от технических устройств. Все, что удается алгоритмизировать, очень быстро переходит в искусственный интеллект, а проблемные ситуации со сложными переходами в решении пока остаются нашей прерогативой.

— Ваша цель в лаборатории когнитивных исследований РАНХИГС не состоит в том, чтобы алгоритмизировать инсайты?

— Переломы в ходе решения задач принципиально не алгоритмизируются. Наши коллеги со стороны искусственного интеллекта регулярно кидаются на нас с кулаками: «Опишите, а дальше мы все сделаем». Мы в каких-то терминах это описываем, но эти термины их не устраивают, потому что они не алгоритмические.

— Давайте вернемся к рассуждению о мозге, который все делает за нас.

— Нужно договориться, кто такие мы и кто такой мозг. Мозг — это невероятное по мощности устройство. Я пытаюсь избежать выражения «вычислительное устройство», поскольку мозг — это значительно более богатая и серьезная конструкция.

В мозге происходят информационные процессы. Например, шахматист видит типичные сочетания расположения фигур на доске, может посчитать на сколько-то ходов вперед. Но даже в случае гроссмейстеров работа мозга сильно отличается от того, что делает техническое устройство. Сейчас шахматные программы гениально играют, осталось десятка два людей в мире, которые могут им сопротивляться, и очень заметно, чем живые игроки отличаются от железных. У живого игрока нет бесконечного быстродействия, он не может посчитать за партию сотни или тысячи раз на 15–20 ходов. У живого игрока нет бесконечной памяти на дебюты. За всю историю шахмат было сыграно меньше трех миллионов гроссмейстерских партий. Можно их запихнуть в ваш ноутбук, и система будет иметь всю историю, а у человека такого нет. Без быстродействия, с усталостью, без бесконечной памяти живые люди играют как-то иначе. Как? Есть несколько подсказок, которые были получены из исследований.

В 1974 году исследователь Герберт Саймон, который заодно получил Нобелевскую премию по экономике, провел следующий эксперимент. Он предъявлял шахматистам разных уровней игры шахматные позиции для запоминания. Позиция на доске, вам дают посмотреть на нее 15 секунд, потом закрывают, и вы расставляете ее на другой, пустой доске. Экспериментаторы записывают последовательность фигурок, а главное — паузы между ними. Сравниваются игроки второго-третьего разряда, новички, и в одном эксперименте у Саймона были люди уровня кандидатов в мастера. Все — и новички, и эксперты — расставляли фигурки порциями. Несколько штучек, пауза, еще несколько штучек, пауза. Выяснилось, что всякий раз это связанные по смыслу кусочки позиции. Саймон назвал их «чанки» (англ. chunk). Так были открыты формы профессионального опыта шахматистов. Чанки хранятся в мозге и срабатывают мгновенно — это структура опыта.

У новичков эти чанки удалось посчитать, их несколько десятков. Для кандидатов в мастера вручную посчитать чанки уже не удалось. Была построена математическая модель, и вышло от 70 до 90 тысяч. После кандидата в мастера идет мастер спорта, затем международный мастер, потом гроссмейстер и только потом элитный гроссмейстер. У шахматистов более высокой квалификации речь идет о сотнях тысяч, миллионах структур, и, по-видимому, структур более сложных. Этот эксперимент не имеет смысла проводить с гроссмейстерами — мы пробовали, и это ужасно. Человек сразу запоминает позицию и расставит ее вам как угодно: хотите — от белых к черным, хотите — сначала пешки, потом фигуры. Самый смешной результат, о котором коллеги рассказывали, был получен с гроссмейстером Болеславским: он посмотрел на позицию порядка трех секунд и сказал экспериментатору: «Саш, я ничего не помню, но у белых выиграно». Появляются структуры высокого порядка, описывающие позицию каким-то образом, которые позволяют видеть суть. Они не сводятся к отдельным элементам, а захватывают большую часть того, что творится на доске, и срабатывают очень быстро. Эти вещи хранятся в мозгу, это части памяти, кусочки знания, которые актуализируются в ответ на профессионально значимую информацию.

Мозг — это громадный банк информации и механизмов, которые там срабатывают. Не очень понятно, как различать вас и мозг, чем вы отличаетесь от собственного мозга. Сознательные процессы, которые мы атрибутируем себе: «Я подумал, я придумал, я хочу помахать рукой», — это очень медленные процессы. Огромное количество процессов переработки информации идет «под водой», неосознаваемо. Но почему они «не ваши»?

Между мозгом и сознательными процессами есть огромный слой психики, которая работает в автоматическом режиме. Переработка информации происходит настолько быстро, что сознание за этим не успевает. Но то, что происходит в вашем мозге и когнитивных процессах, обслуживает и сознательное принятие решений, представление о том, кто вы такой, ваши планы, вашу биографию. В этом отношении различение Я и мозга скорее анекдотическое: это вроде как и есть вы.

— Если я будут решать шахматные задачки с компьютерной мышкой, а потом мне свяжут руки за спиной, я буду медленнее решать?

— Если вам связать руки и завязать глаза, вы будете действительно хуже решать задачи. Такие эксперименты бывали. Почему еще противопоставление мозга и Я такое сомнительное? Один из важных трендов в развитии когнитивных наук — воплощенное познание. Оно говорит, что наша психика такова, потому что таковы наши тело, мозг и образ жизни, то есть мы воплощены в наше материальное состояние. Это эволюционный подход, завязанный на идее, что сохранились механизмы, помогающие выживать и справляться с текущими проблемами, поэтому наше тело не случайно для нашего сознания. Как только мы включаем моторику или движение глаз в решение задачи, это облегчает работу для нашего мышления.

Если предъявлять людям реальные предметы и их фотографии, то сами предметы запоминаются лучше, чем фотографии. Будучи включенным в процессы оценивания, наше тело дает значительно более точные оценки, чем высокоуровневый процесс. Если просить людей оценивать наклон холма, то усталый человек оценивает его как более крутой, когда описывает словами. А если человек показывает наклон рукой, то оценка получается значительно точнее, независимо от усталости.

— Как выглядит научная работа, которую вы ведете сейчас?

— Есть набор процессов — творческое мышление или креативность. Чаще всего креативность измеряют по специальным методикам, но эти процессы очень плохо объясняются с точки зрения того, что мы знаем о решении задач. Когда человек проходит тест по креативности, он решает творческие задачи. Сейчас мы пытаемся совместить две исследовательских традиции — тестирование креативности и представление о том, как работает творческое мышление и в каких ситуациях.

Одна из моих претензий к экспериментам в психологии заключается в том, что задачки смешные, маленькие, искусственные, серьезных данных мы получаем не так уж много. Можно измерять дополнительные показатели, зависимые переменные, которые дают много дополнительной информации. Например, у нас написан специальный софт: когда испытуемый решает задачки пальцем на планшете, система записывает все движения пальца: конфигурацию рисования, скорость, ускорение, углы.

Мы рассмотрели, а потом экспериментально доказали существование двух разных типов планирования в ходе решения задач. Один тип планирования тривиальный и старый: сначала думаете, потом выполняете. Второй тип планирования: вы выполняете нечто, но при этом планируете по ходу выполнения. От предыдущего отличается тем, что вы просто медленнее выполняете.

Вторая форма планирования — мы ее назвали онлайн-планированием — категорически отличает успешных решателей от неуспешных. Чтобы решить некоторый тип сложных задач, требуется развивать и использовать эту неожиданную форму планирования, когда вы начинаете движение, не зная, куда придете.

— В какого рода задачах это проявляется?

— Наша любимая задача — соединить линиями точки или переложить монетки.

Мы работаем в такой традиционной области, которая называется program solving, когда задачи маленькие и смешные — правда, некоторые очень сложные для решения, но результаты обобщаются на очень широкие контексты.

— Когнитивная наука доказала, что есть какая-то польза от того, что ты умеешь решать задачи?

— С одной стороны, наука внятно указала, что когнитивная активность продлевает долголетие мозга. С другой стороны, учить надо не математику, а математикой. Занятия интеллектуальными видами деятельности развивают и другие способности. В отношении решения задач хорошо показано, что оно способствует эффективности и в других областях.

Вы прочитали самое интересное из расшифровки интервью с Владимиром Спиридоновым в нашей Рубке, а целиком его можно посмотреть здесь.

https://postnauka.ru/talks/99574


Вернуться к началу
 Профиль Отправить личное сообщение  
 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 106 ]  На страницу Пред.  1, 2, 3, 4, 5, 6  След.

Часовой пояс: UTC + 3 часа



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
cron
Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
Вы можете создать форум бесплатно PHPBB3 на Getbb.Ru, Также возможно сделать готовый форум PHPBB2 на Mybb2.ru
Русская поддержка phpBB
Copyright © Aiwan. Kolobok smiles