Ошо о Кришнамурти
Вопрос: Бхагаван, является ли Кришнамурти просветленным?
Ответ: Да, он просветленный, но что-то упущено в его просветлении. Похоже на то, как вы после долгого путешествия прибываете в аэропорт. Вы прибыли, но вдруг обнаруживаете, что багаж потерялся. С Кришнамурти произошло нечто более серьезное: прибыл багаж, а потерялся он!
Это немного сложно, но не представляет собой ничего необычного. Так случалось много раз и раньше, но по разным причинам. Причина, связанная с Кришнамурти, является определенно новой, но сама ситуация не нова. Были просветленные люди, но, тем не менее, они оставались христианами, индусами, джайнами, буддистами. Мне это трудно представить. Если вы уж стали просветленным, то вы должны покончить со всеми обусловленностями ума. Как же вы можете оставаться христианином?
...
Он (Кришнамурти) просветленный, и он не ортодоксальный, - но он впал в другую крайность: он анти-ортодоксальный. Анти должно быть подчеркнуто.
...
Он ненавидит ортодоксальность, он ненавидит все, что пришло во имя религии. Вспомните разницу: я критикую ее, но я не ненавижу ее. Я даже не ненавижу ее! У Кришнамурти же с ней есть отношение, - я же к ней не имею никакого отношения, - и именно здесь он что-то упустил.
Он воспитывался в очень странной ситуации - его воспитывали теософы, чтобы объявить его учителем мира. Создать же учителя мира невозможно. Учителями мира рождаются, а не делаются. И учителям мира вовсе не нужно объявлять себя учителями мира: они являются ими. Это не вопрос объявления, это вопрос признания со стороны остального мира; не его дело объявлять себя.
Когда бы ни появился человек, обладающий способностью притягивать людей со всего мира, - разумных людей, людей ищущих, спрашивающих, людей готовых к риску и азарту, - ему не нужно объявлять: «Я учитель мира». Весь мир будет смеяться над таким человеком. Учитель мира не имеет ничего общего с таким человеком; решать здесь должен мир.
Но то, что делали теософы, было чем-то прямо противоположным: они пытались создать учителя мира. Поэтому они натаскивали Кришнамурти с девятилетнего возраста, - сейчас ему девяносто. Теософы подобрали его, когда он голым купался вреке, которая течет через город Адьяр в Индии, -где была штаб-квартира теософского движения. В то время это было великое движение: тысячи людей интересовались им. Не хватало лишь одного - учителя мира.
То были очень умные люди, такие, как Лидбитер, Анни Безант, полковник Олкотт, но ни один из них не обладал харизмой. Чтобы быть Учителем, абсолютно необходима одна вещь: личность должна обладать некоторым магнетическим свойством, некоторой харизмой. Не только его слова, но само его существо должно обладать способностью притягивать вас как магнит. Этого-то и не было.
Анни Безант была хорошей дамой, но что делать с этим? - есть миллионы хороших дам. Лидбитер был хорошим писателем, но ни один учитель мира не был даже писателем. Ни один учитель мира, достойный упоминания, никогда не писал, потому что сказанное слово несет в себе таинство, которым не обладает слово написанное. Написанное слово может быть написано любым.
Как вы думаете, будет ли какая-нибудь разница, вы написали его или Иисус Христос? Может быть, написанное вами будет лучше? Но вы не испытаете харизматического воздействия только потому, что Иисус написал это. Но в том, что касается слова сказанного... слово, сказанное Иисусом, имеет определенное воздействие. Вы тоже можете сказать то же самое слово, но оно не окажет того же воздействия.
Все христианские миссионеры постоянно повторяют одни и те же слова. Иисус оставил не так уж и много; на самом деле всего лишь одну проповедь, Нагорную Проповедь, содержащую все его учение. И он был необразованным человеком, потому не мог пользоваться изощренным языком: его язык простой, грубый, необработанный. Чего еще ожидать от сына плотника? Но его воздействие было потрясающим. Ни за что люди не распинают.
Если иудеи и римляне согласились распять этого человека, то можете принять как данное: в этом человеке было что-то такое, что заставило дрожать на троне царя Ирода. Первосвященник иудеев, державший в своих руках всю религиозную власть, слушая Иисуса, немедленно понял, что ни один ученый муж не может победить этого человека.
И дело не в том, что говорит этот человек, а в том, как он говорит это, — или даже лучше, — само его присутствие, пространство, из которого он говорит, несет определенный аромат, определенное качество проникновения, которое достигает вашего сердца. И нет пути избежать этого. Позднее вы, может быть, найдете тысячу и один аргумент против, но в присутствии этого человека - прав он или нет - его воздействие абсолютно. В его присутствии вы не можете сомневаться в нем.
Ну и, конечно, невозможно создать такого человека, давая ему уроки в ораторском искусстве, обучая его лучшим приемам языка, речи, делая его искусным во всех отношениях. Но теософы упорно работали над Дж.Кришнамурти до тех пор, пока ему не стало двадцать пять, и тогда они подумали: «Настало время обнародовать нашу декларацию — он готов». И они взяли на обучение действительно великого человека.
Вместе с ним они взяли на обучение несколько других мальчиков, потому что заранее не было известно, кто из них окажется подходящим. Поэтому они обучали по крайней мере полдюжины мальчиков, но Кришнамурти показался им наилучшим. И конечно, он был наилучшим, - но не для их целей. Для их целей из оставшихся пяти подошел бы любой.
Один из них, Радж Гопал, все еще жив. Он на протяжении всей своей жизни был личным секретарем Дж.Кришнамурти, но несколько лет назад он предал его, по-настоящему предал. Все - все права адвокатов, все авторские гонорары, все авторские права на книги - все было оформлено на имя Раджа Гопала, чтобы Кришнамурти не надо было ни о чем беспокоиться.
Когда Кришнамурти было восемьдесят лет - десять лет тому назад, - Радж Гопал просто завладел всем этим: всеми будущими гонорарами, книгами и всеми пожертвованиями, которые поступили за этот пятидесятилетний период. Он просто оттолкнул Кришнамурти, сказав: «Я больше вам не секретарь. И забудьте обо всех этих вещах, - а если хотите пойти в суд, идите».
Этот человек, Радж Гопал, оказался лучше всех подходящим теософскому движению и его целям. Он оказался предельно ловким, хитрым, обладающим огромным терпением, действительно человеком сильной воли. Он долго ждал, чтобы предать Кришнамурти: он вынашивал эту идею лет пятьдесят, но никто не мог обнаружить ее в нем. Даже Кришнамурти не мог ничего заподозрить. Как это можно представить себе, что человек, который служил вам на протяжении пятидесяти лет, однажды возьмет и отрубит вам голову? Тот, кто не поднимал ни единого вопроса, ни единого сомнения в вас. Радж Гопал подошел бы гораздо лучше для целей теософов.
Дж.Кришнамурти определенно был лучшим, но не для их целей. И это было доказано незамедлительно, потому что в тот день, когда он собирался декларировать себя учителем мира... Они подготовили каждое слово его речи, прослушивали его снова и снова с тем, чтобы он мог в точности повторить свою речь, потому что она должна была стать документом исторического значения; никто не делал такого раньше.
Шесть тысяч представителей со всего мира собрались в Голландии. Одна старая леди из королевской семьи пожертвовала свой замок и пять тысяч акров земли, чтобы там могла разместиться всемирная штаб-квартира Кришнамурти. Все было Подготовлено в величественном масштабе.
Кришнамурти поднялся и сказал: «Я ничей не Учитель, и никто не мой ученик. Единственной декларацией, которую я должен сделать, является то, что я покидаю движение, которое было сотворено вокруг меня. Я распускаю организацию, названную "Звезда Востока", которая была создана специально для моей работы, и я возвращаю замок, деньги, пожертвования и землю их владельцам».
Анни Безант плакала; она не могла поверить своим глазам. Это был такой удар: «Что случилось? Мы пришли сюда со всего мира, а этот человек просто говорит, что он ничей не Учитель, и не нужен такой». Но для всякого, кто понимает, как действует человеческая психология, это не было неожиданностью.
Теософы совершали над ним насилие, и для него в тот момент впервые появился шанс встать и выступить перед публикой - и он не хотел упустить его. До того момента он содержался в секретном месте, а по всему миру распускались слухи о том, что он входит во все более высокие и высокие степени духовности. «Вот он прошел трехзвездную степень, вот он прошел пятизвездную, семизвездную степень; вот он достиг всех девяти звезд и время пришло». Вот почему организация, созданная специально для учителя мира, называлась «Звезда Востока», ведь он был первым человеком, который достиг высочайшей вершины сознания: девяти звезд.
Похоже на пятизвездный отель - девятизвездный отель!
И конечно, когда вы выпадаете из девятизвездного отеля... Все движение было разрушено. Была распущена не только организация «Звезда Востока», удар был так силен, что все теософское движение начало распадаться на части и увядать. Теперь это всего лишь история.
Проблема с Кришнамурти заключается в том, что теперь с тех пор прошло уже шестьдесят пять лет, а он продолжает говорить людям: «Умрите для прошлого; живите этим мгновением», - непрерывно. Это наваждение. Мое понимание таково, что сам он не смог умереть для своего прошлого - его прошлое: те годы учения, подготовки и лицемерия. Те люди, которые почти мучили его всем этим учением йоги, - пробуждением в три часа утра, обливанием холодной водой, выполнением всех этих упражнений, повторением всех этих мантр, - они оставили в нем шрамы.
Он говорит вам: «Умрите для прошлого», - а сам он не смог простить тех людей, которые все уже умерли. И он не смог забыть те ранние годы мучений во имя подготовки, учения.
Вот странное совпадение, что как раз сегодня я впервые увидел Кришнамурти на телевизионном экране. Раз так случилось, что я был в Бомбее, он был Бомбее, и он хотел встретиться со мною. Один из его главных учеников в Индии пришел ко мне и попросил меня, - он знал меня и бывало слушал мои беседы: «Дж. Кришнамурти хочет видеться с вами».
Я сказал: «Нет проблем - приводите его».
Но он сказал: «Так не по-индийски».
Я сказал: «Кришнамурти не верит ни в индийское, ни в европейское, ни в американское».
Он сказал: «Может быть, он и не верит, но все остальные-то верят».
Я сказал: «Я не собираюсь встречаться со всеми остальными. Вы говорите, что Дж.Кришнамурти хочет встретиться со мною: приводите его. Если бы я хотел встретиться с ним, я бы пришел к нему, но я не вижу необходимости в этом».
Тот же снова и снова подчеркивал: «Он старше, вы моложе», - в то время мне было только сорок лет, а Кришнамурти был вдвое старше меня.
Я сказал: «Это совершенно верно, но я не вижу никакой необходимости встречаться с ним. Что я скажу ему? У меня нет к нему вопросов, у меня есть только ответы. Будет выглядеть очень неловко, если я начну отвечать ему, когда он ни о чем и не спрашивает. Он будет ожидать от меня вопросов. Это невозможно - я никогда не спрашиваю. У меня есть только ответы, так что же мне делать?»
«Конечно, он просветленный, так в чем же необходимость? Самое большее, мы можем посидеть рядом в молчании. Так зачем без необходимости отвозить меня за десять или двенадцать миль?» А в Бомбее десять или двенадцать миль означают иногда два, иногда три часа в пути. Дороги постоянно заблокированы всеми видами экипажей, Бомбей, по-видимому, единственный город, по которому ездят все модели автомобилей. Самый древний автомобиль, на котором Бог вывозил из рая Адама и Еву, - и тот тоже будет в Бомбее. Нет другой возможности; он не может быть ни в каком другом месте.
Я сказал: «Я не заинтересован в том, чтобы тратить три часа, беспокоиться без необходимости... И у меня раньше уже было такое переживание: это абсолютно бесполезно. Вы пойдите и спросите его; если он захочет спросить меня о чем-то, я, может быть, подумаю о том, чтобы прийти к нему из-за его старых лет. Но самому мне не о чем спрашивать. Если он хочет повидаться со мною, тогда он должен принять на себя хлопоты по прибытию сюда». Конечно, Кришнамурти услышал об этом, он был очень разгневан. Он очень легко гневался. Этот гнев от его прошлого; он гневается вместе со своим прошлым.
Как раз сегодня по каналу Би-Би-Си я видел интервью с Кришнамурти, - это было мое первое знакомство с тем, как он выглядит, - и я был просто расстроен! Снова та же история, которую я рассказывал вам вчера, - та же история. В нем совсем нет харизмы, нет впечатления. Мне было жаль смотреть на это интервью. Я знаю, что он просветленный, но было бы лучше, если бы я не видел его лица, его жестов, его глаз, потому что во всем этом нельзя найти и тени просветления. Багаж добрался до места назначения - пассажир потерялся где-то по дороге.
Я продолжаю говорить, что он просветленный, потому что я прочел тысячи слов просветленных людей, - слова Кришнамурти гораздо более точны в описании этого переживания. И путь его переворота совершенно в духе просветления. Но есть различие между переворотом и восстанием, очень тонкое различие.
Переворот - это реакция, реагирование. Восстание - это не реакция, это акция, действие. Пожалуйста, постарайтесь понять это различие: реакция обязана оставаться связанной с ситуацией, в связи с которой она возникла. Именно это тянет его назад. Он не может отбросить эти тени, - которые не что иное, как тени, - он окружен ими, и он все еще реагирует на них. Пока он говорит с вами, он говорит не с вами: вы - просто предлог для обвинения тех мертвых людей, которые сделали ему что-то плохое.
Я думаю, что он стал бы просветленным в любом случае, если не в этой, то в другой жизни. Но если бы он был предоставлен самому себе, тогда все было бы совершенно по-другому. Тогда была бы акция, действие, а не реакция. Тогда-то и было бы восстание.
Я не реагирую ни на что. Все, что я говорю, я говорю не в качестве реакции на что-либо, а в качестве моего переживания. Если сказанное идет против чего-либо, это другой вопрос; это побочный эффект. Для Кришнамурти же побочным эффектом является то, что он говорит; его исходной мыслью остается стремление уничтожить тех людей и то, что они сделали с ним. Ему девяносто лет, но те тени все еще носятся вокруг него; и из-за этих теней он не смог расцвести и стать харизматическим существом. Именно это я и увидел сегодня: в нем вовсе нет харизмы, очарования.
Девяносто лет - это долгая жизнь. И начал он свою карьеру в девять лет — с девятилетнего возраста он пребывал в духовном мире на протяжении восьмидесяти одного года непрерывно. Может быть, до него никто не пребывал в духовном мире так долго. Но восемьдесят один год... а магнит все еще упущен.
Он выступал повсюду в мире; он, должно быть, самый выдающийся оратор за всю историю человечества. Иисус ограничивался Иудеей, Будда ограничивался Бихаром, но Кришнамурти на протяжении всех этих лет скитался по всему миру. У него есть несколько особых мест, где он выступает, например в Индии: Нью-Дели, Бомбей, Варанаси и Адьяр.
Я знаю о его встречах в Бомбее, потому что жил в Бомбее четыре года, и мои санньясины ходили на эти встречи и рассказывали мне. Одно дело: в Бомбее его слушают не более трех тысяч человек. В Бомбее он выступал всю свою жизнь, и приезжает он туда один раз в году на две или три недели. В неделю он выступает два, самое большее три раза; и при этом слушают его всего лишь три тысячи человек. И самое странное в том, что приходят туда почти одни и те же люди, причем большинство из них очень старые, потому что они слушают его на протяжении сорока лет, - те же старомодные люди.
Странно: они слушали этого человека на протяжении сорока лет, и, похоже, ни он не добрался никуда, ни они не добрались никуда. Это стало просто привычкой: похоже, что он вынужден приезжать в Бомбей, а они вынуждены ходить слушать его каждый год. Мало-помалу старики умирают, заменяют их немногочисленные новые люди, но общее число никогда не превышает трех тысяч. Та же ситуация в Нью-Дели; та же ситуация в Варанаси... ведь я же выступал в его школе в Варанаси.
Там в его школе я спросил: «Сколько людей приходят сюда? »
Мне ответили: «Самое большее полторы тысячи, но это всегда одни и те же люди».
Какое влияние! А ведь этот человек предпринимал тяжелейшие усилия. Иисус в три года создал целое христианство — без малого величайшую религию мира, хорошо это или плохо. Но в тот день, когда Кришнамурти умрет, вскоре после того, -исключая, конечно, ваше Кришнамурти-Лейк, - его имя исчезнет. Я не вижу причины, почему бы этому не случиться и сегодня.
Он не тот человек, который проникает в вас, обходит ваш интеллект, ведь ваш интеллект, конечно, может вступить в борьбу, но он-то уже захватил ваше сердце, - и вот вы попались. Интеллект может попытаться немного побороться, посомневаться в этом или том, но если захвачено сердце, интеллект вынужден сдаваться.
Интеллект принужден следовать за сердцем. Да, если до того, как что-то достигнет вашего сердца, интеллект перехватит это, то он может все и испортить.
Харизматическая личность - это человек, который напрямую достигает вашего сердца, да так, чтобы интеллект и не осознавал, что же такое происходит, что же такое просачивается в вас.
К тому моменту, когда интеллект узнает, что сердце пульсирует какой-то новой радостью, становится уже слишком поздно.
Интеллект ничего не может переделать в сердце, это невозможно.
Интеллект не может двигаться назад. Как и вы не можете двигаться назад во времени, так и интеллект не может двигаться назад к сердцу: он может лишь стоять при воротах.
Харизматическая личность каким-то образом входит в эти ворота, пока стражник или отлучился, или спит, или задумался о чем-то.
В тот момент, когда слышатся колокольчики, зазвучавшие в сердце, стражник просыпается; но уже слишком поздно, кто-то вошел внутрь.
А стражнику нельзя войти внутрь, пути нет, - движение назад не в природе вещей интеллекта. Да, если интеллект схватит вас в воротах, тогда сердце ничего и не узнает.
А преобразует-то вас сердце, оно соединяет вас, строит золотой мост.
Интеллект - это нечто очень поверхностное.
Сегодня, видя интервью Кришнамурти, я мог лишь опечалиться за этого человека. Он работал всю свою жизнь, претерпевал огромные трудности, но результат ноль. Причину найти не сложно: в нем нет харизматической вибрации, нет ауры. Он окружен тенями прошлого, они заслонили его. Он анти-ортодок-сален, анти-традиционен; но вся его энергия оказалась завязанной в этой ненависти.
Это отношение ненависти к прошлому, но все равно это отношение. Он не смог полностью отсечь себя от прошлого. Возможно, это высвободило бы его энергию; открыло бы его харизматические качества, но так не случилось.
Люди, которые становятся заинтересованными в нем, - это чистые интеллектуалы, - запомните, я говорю чистые интеллектуалы, - которые не знают ничего о том, что у них есть еще и сердце. Эти интеллектуалы интересуются им, но эти интеллектуалы - не те люди, которые смогут преобразоваться. Это просто софисты, спорщики; и Кришнамурти напрасно тратит время с этими интеллектуальными людьми мира.
Запомните, я не сказал разумными людьми мира, — это совсем другая категория. Я говорю о чистых интеллектуалах, которые любят играть словами, логикой... это своего рода гимнастика. И Кришнамурти всего лишь питает их интеллект.
Он думает, что разрушает их ортодоксальность, что он разрушает их традицию, что он разрушает их личность и помогает им раскрыть свою индивидуальность. Он не прав, он не разрушает ничего. Он просто исполняет их сомнения, поддерживает их скептицизм, делает их более ясно выражающими свои мысли — они могут спорить о чем угодно. Вы можете быть способными спорить против чего угодно на свете, но может ли ваше сердце быть за хотя бы что-нибудь? Вы можете быть против всего — это не изменит вас. Выступаете ли вы и за что-нибудь? Это что-нибудь и не исходит от него. Он просто спорит все время.
И проблема в том, - именно поэтому я испытываю по отношению к нему чувство жалости, - что то, что он делает, могло бы оказать потрясающую помощь, но не помогает никому. Я не встречал ни одного человека, — а я сталкивался с тысячами последователей Кришнамурти, но ни один из них не преобразовался. Да, они говорят очень ярко. Невозможно спорить с ними, невозможно победить их в том, что касается спора. На протяжении лет Кришнамурти отточил свой интеллект, и теперь они, как попугаи, повторяют Кришнамурти. Это парадокс всей жизни Кришнамурти. Он хотел, чтобы они были индивидуальностями сами по себе, а что же он делает? Они просто попугаи, интеллектуальные попугаи.
Этот человек, Раосахеб Патвардхан, который хотел, чтобы я повидался с Кришнамурти, был его старым коллегой. Он узнал обо мне в 1965 году, когда я выступал в Пуне; он сам жил в Пуне. Его уже нет среди живых. Я спросил Раосахеба Патвардхана, -он был очень уважаемым человеком: «На протяжении всей своей жизни вы были так близки к Кришнамурти, но в чем же достижение? Я не хочу слушать о том, что традиция - это плохо, обусловленность - это плохо, и должна быть отброшена, — я знаю все это. Отложите это все в сторону и скажите мне: чего вы достигли?» И этот старый человек, который после этого месяцев через шесть или семь умер, сказал мне: «В том, что касается достижений, я никогда не думал об этом и никто об этом меня не спрашивал». Но я сказал: «Тогда какой же смысл? За традицию вы или против традиции, в любом случае вы привязаны к традиции. Когда же вы раскроете свои крылья и полетите? Кто-то сидит на дереве, потому что любит деревья; кто-то другой сидит на том же дереве, потому что ненавидит деревья, и он не оставит дерева, пока не уничтожит его. Один все время поливает дерево, другой все время ломает его, но оба привязаны, прикованы к дереву». Я спросил его: «Когда вы раскроете свои крылья и полетите? Вот оно небо. Вы оба забыли небо. И какое вообще отношение имеет дерево к небу?»...
Я не ненавижу ни одну религию. Я просто устанавливаю факт: Религии - это не что иное, как преступления против человечества. Но я говорю это без всякой ненависти во мне. У меня нет любви к ним, у меня нет и ненависти к ним: я просто устанавливаю то, что есть факт. Поэтому вы найдете много похожего между тем, что говорю я, и тем, что говорит Кришнамурти, но есть и огромное различие. И различие это заключается в том, что пока я обращаюсь к вашему интеллекту, я работаю над чем-то еще... отсюда и такие паузы. Отсюда и такие длинные беседы! Любой идиот может повторить мою беседу в течение часа, - но не я, потому что я должен делать и еще что-то.
Поэтому, пока вы ждете моих слов, - вот оно самое подходящее время: вы ждете, вы заняты своими головами.
А я краду ваши сердца.
Я вор!
= = = = = = = = = = =
Вопрос: Джидду Кришнамурти умер в прошлый понедельник в Ojai, Калифорния. Раньше ты говорил о нём, как о просветлённой сущности. Пожалуйста, не мог бы ты прокомментировать его смерть?
Ошо: Смерть просветлённых, подобно Джидду Кришнамурти не имеет ничего с грустью, это событие празднования с песнями и танцами. Это момент радости. Его смерть - это не смерть. Он знал своё бессмертие. Его смерть – только смерть тела, но Дж. Кришнамурти живёт во вселенском сознании навсегда.
За три дня до того, как Джидду Кришнамурти умер, один мой друг виделся с ним, и он сообщил мне, что слова Кришнамурти сказанные ему были очень странными. Кришнамурти был грустен, он просто сказал одну вещь: "Я упустил свою жизнь. Люди слушали меня, как-будто я просветлённый".
Мистик это революция, он не развлечение. Если вы слушаете его, если вы позволите ему, если вы откроете свои двери ему, то он - чистый огонь. Он сожжёт весь мусор, который есть в вас, всё старое, что есть в вас, и он очистит вас до сияния нового человеческого существа. Это рискованно, позволить огню войти в ваше существо – скорее чем открывать двери, вы постараетесь немедленно закрыть их.
Но развлечение, это другая вещь. Оно не изменит вас. Оно не сделает вас более сознательным; вопреки тому, оно поможет вам оставаться бессознательными в течении двух, или трёх часов, пока вы не сможете забыть все ваши беспокойства, отношения и тревоги – так вы сможете потерять их в развлечении. Вы можете взять на заметку: если человек проходил сквозь века, он создавал большее и большее число развлечений, потому что нуждался быть более и более бессознательным. Он боялся сознательного бытия, потому что сознательность означает прохождение через метаморфозы.
Я был более шокирован этой новостью о смерти, чем самой смертью. Человек, подобный Джидду Кришнамурти умирает и газеты не имеют на своих полосах мест, чтобы посвятить их тому, кто на протяжении девяноста лет помогал человечеству быть более разумным, более зрелым. Никто не работал так упорно и так долго. Только небольшая новостная статья, незаметная… но если политик чихнет то из этого делают заголовки новостей.
Вопрос: Какова Ваша связь с Кришнамурти?
Ошо: Это действительное таинство. Я любил его с тех пор как узнал о нём, а он был очень любящим по отношению ко мне. Но мы никогда не встречались, следовательно наши родственность и связь - это что-то за пределами слов. Мы никогда не видели друг друга, но ещё… может быть мы были две персоны ближайшие друг к другу в целом мире. Мы имели огромную общность, не нуждающуюся в словах, не нуждающуюся в физическом присутствии…
Вы спрашиваете меня о связи с ним. Это была глубочайшая, насколько это возможно связь, которая не нуждается в физических контактах, которая не нуждается в лингвистических связующих. Не только это, однажды я критиковал его, а он критиковал меня и мы радовались критике друг друга, потому что совершенно знали, что именно имелось в виду. Сейчас он мёртв, я буду скучать о нём, потому что не могу больше иметь возможности критиковать его, это не будет правильным. Это было так радостно – критиковать его. Он был одним из самых разумных людей столетия, но он был не понят людьми.
Он умер и, кажется, мир идёт своим путём, даже не обернувшись назад для одного единственного момента, того что один из самых интеллигентных людей больше не здесь. Это будет не трудным – найти остроту и разумность снова в веках. Но люди такие слепые путники, что они очень многого не замечают. В газетных сводках новостей, только в маленьком уголке, который никто не читает сообщение о его смерти. И кажется, что девяностолетний человек, который говорил на протяжении почти семидесяти лет по всему миру, пытаясь помочь людям быть независимыми, пытаясь помочь людям быть свободными, никто из них даже не отплатил ему должным уважением, за то, что он упорно работал в целой истории для человеческой свободы и человеческих добродетелей.
Я не чувствую сожаления по поводу его смерти. Его смерть прекрасна; он достиг всего, что жизнь была в состоянии дать. Но я определённо чувствую сожаление по поводу всего мира. Он упустил величайшую возможность осознанности, высочайший пик, ярчайшую звезду. Он слишком озабочен мелочами.
Я чувствую глубокое родство с Кришнамурти, хотя говорить о связи не совсем правильно, связь возможна только между двумя вещами, которые раздельны, а я чувствую почти единство с ним. Несмотря на всю его критику, несмотря на всю мою критику, которая была всего лишь шуткой со старым человеком, провокацией старика… и он был очень легко поддающимся на провокации…
Учителя Кришнамурти были прекрасны, но слишком серьёзны. И мой опыт, и отношение – что его семьдесят лет мирового учительства прошли впустую, потому что он был серъёзен. Только люди с вытянутыми лицами, несчастные и серьёзные типы личностей собирались вокруг него. Он был собирателем трупов, и чем становился старше, тем эти трупы так же становились старше.
Я знаю людей, которые слушали его почти всю жизнь, они были также стары, как он сам. Они ещё живы. Я знаю одну женщину девяноста пяти лет, и знаю много других людей. Одну вещь я заметил во всех них, она всеобща – все они слишком серьёзны!
Жизнь нуждается в игре, в юморе, в смехе - только в отрицании этой точки зрения на жизнь я абсолютно не согласен с ним, в остальном же, он был гениален. Он проник так глубоко, как это возможно, во все измерения человеческой духовности, но это всё подобно утомительному пути в пустыне. Я хотел бы вас вернуть назад в Эдемский сад, - в невинность, не серьёзность, но играющих подобно маленьким детям. Всё Существование есть игра. Всё Существование полно юмора, вы всего-лишь нуждаетесь быть чувствительными к юмору, и вы будете удивлены… Существование смешное, в танцующем настрое. Вы должны быть в этом же настроении, чтобы действительно понимать его.
Я не сожалею, что Джидду Кришнамурти мёртв, ему нечего было уже больше достигать. Я сожалею о том, что его учение не достигло человеческих сердец, потому что оно было слишком сухим, лищённым сочности, без юмора, без смеха. Но я был удивлён узнать – когда бы он ни говорил, он был против религий, против политиков, против status quo, был против всего прошлого. Ещё никто так не порицал прошлое по одной простой причине – что оно было не эффективным. Не было других причин порицать его.
Кришнамурти потерпел неудачу, потому что он не смог коснуться человеческих сердец. Сердце нуждается в других подходах. В этом я отличался от него всю свою жизнь: пока человеческое сердце в поиске, вы можете повторять подобно попугаю прекрасные слова – но они ничего не значат. Что-бы Кришнамурти ни говорил правдивого, но не мог найти родственного в вашем сердце. Другими словами, я говорю, что Дж. Кришнамурти был великим философом, но он не стал Мастером. Он не смог помочь людям, подготовить их к новой жизни, новым ориентирам.
Но я ещё люблю его, потому что посреди философов он ближайший к мистическому настрою жизни. Он сам избегал мистических путей, обходил их стороной, и это причина его неудачи. Но только он один между современных мыслителей, кто подошёл очень близко, почти к самой границе мистики и остановился здесь. Может быть он испугался, потому что если бы он начал говорить о мистицизме, люди начали впадать в старые упражнения, в отжившие своё традиции, в старые мистические философии. Этот страх предохранил его от входа. Но этот же страх также предохранил и других людей от входа в мистерии жизни…
Я встречал тысячи людей Кришнамурти, потому что кто-бы ни интересовался Кришнамурти, рано или поздно находит свой путь ко мне. Потому что там где Кришнамурти оставит их, я могу взять их руки и вести во внутреннее пространство сияния правды. Вы можете говорить о моей связи с Кришнамурти, что Кришнамурти приготовил почву для меня. Он подготовил людей интеллектуально для меня; сейчас моя работа провести этих людей глубже чем интеллект, в сердце; и глубже сердца – в Существование.
Наша работа одна. Кришнамурти мёртв, но его работа не мертва. Пока я не мёртв, его работа будет продолжаться…
Ошо.
Перевод Дхарма Маханта